Никто из них не хотел привлечь его внимание. На расчистку завалов уйдут многие дни. Долгие, долгие дни, в течение которых император, возможно, отправит на казнь за некомпетентность еще одного-двоих.
Как минимум. Пока советники, назначенные на раскопки, гуськом выбирались из залы для императорских приемов, Скандагупта уже отдавал приказы расследовать, какой некомпетентный тупица — нет, какой предатель — из столичных воинских снабженцев был настолько продажен или неосторожен — нет, склонен к измене — чтобы упустить из рук такое огромное количество пороха.
* * *
Выйдя из дворца и оказавшись в относительной безопасности, советники разошлись каждый в свою сторону, чтобы заняться организацией раскопок.
Точнее, все кроме одного. Этот единственный, удостоверясь, что за ним никто не следит, поспешил к северным воротам Каушамби.
Город пребывал в состоянии неясного брожения с тех пор, как слухи о восстании Дамодары разошлись повсюду от телеграфных станций, невзирая на попытки тайной полиции пресечь распространение информации. Разрушение дворца Дамодары в самом центре имперского квартала только поддержало тревогу.
Советник посчитал, что у него есть шанс выскользнуть из города незамеченным, если он отправится в путь немедленно. В любом случае, у него не было выбора, если он надеялся сам остаться в живых и сохранить жизнь своей жене и детям.
По правде сказать, советник не имел отношения к военным складам Каушамби. Зато там служил один из его двоюродных братьев, и советник абсолютно точно знал, что тот не только продажен, но и неосторожен. Советник не сомневался, что расследование скоро обнаружит, что агенты госпожи Дамодары просто купили нужный им порох. Возможно даже, что порох был доставлен к ней во дворец на складских повозках.
К счастью, его жена и двое детей остались в его родном поселке вниз по течению Ганга. Если повезет, он успеет добраться к ним вовремя, чтобы вывезти их. У него было при себе достаточно денег, чтобы подкупить стражу на воротах и даже нанять повозку. А у них дома денег значительно больше. С ними они могут добраться до Бенгалии...
Дальше он не загадывал. В этом не было смысла. Он чувствовал, что империя малва шатается и уходит у него из-под ног. А если пошатнулась величайшая в мире определенность, то как человек может предвидеть будущее?
* * *
Он выбрался из города. Но в тот же день был схвачен конным патрулем. Император тоже предвидел эту возможность и запретил всем государственным служащим покидать Каушамби без письменного приказа. К тому же, угроза жестокой кары настолько устрашила городских солдат, что стража ворот, которой дал взятку советник, тут же сообщила о нем тайной полиции.
На следующий день до наступления полудня тело советника уже было насажено на кол возле дворца Скандагупты. Через четыре дня к нему присоединились тела его жены и двоих детей. С младшим мальчиком солдатам пришлось повозиться, поскольку ему было всего три года.
Впрочем, не такая уж это была и трудность. К тому времени ярость Скандагупты косой прошлась по императорским приближенным, и в дело пошли и маленькие колышки. Множество маленьких колышков.
* * *
— Он в истерике, — помрачнев, заметила госпожа Дамодара, получив последние новости от одного из сыновей владельца конюшен. — Это ненормально даже для Скандагупты.
Жена Шанги поерзала на своих подушках. Подушки были тоньше, чем она привыкла, и — что хуже — их жилище было переполнено. Все обитатели дворца сбились в кучу на последнем отрезке туннеля, ожидая, пока по городу пройдет волна обысков. С ними была и дюжина проходчиков. Но она знала, что, даже когда они через несколько дней перейдут в конюшни, условия не особенно улучшатся.
Как место пребывания, конюшни никуда не годились. Но как убежище от приступа императорского безумия, затопившего город и оставившего после себя сотни посаженных на кол людей возле императорского дворца, они были идеальны.
Она остановила на мальчике спокойный взгляд.
— Тебе не страшно, Тарун?
Двенадцатилетний сын владельца конюшни сглотнул:
— Немного страшно, госпожа. Но не очень. Солдаты, которые сегодня обыскивали наши конюшни, злились, но не на нас, и вели поиски без усердия. А в то стойло, где устроена потайная дверь, ведущая сюда, в тайный ход, они и вовсе не смотрели. С этих пор наши родители и сестры не показывались в город, но мы с братом можем спокойно ходить по улицам. Солдаты обычно даже отвечают нам на вопросы. Они не приглядываются к... э... людям вроде нас.