— Что я могу сделать для тебя?
Император какое-то время молчал, косясь на машины в углу. Он не понимал эти машины; никогда не понимал и никогда не поймет. Он даже не мог представить, как Линк смог перенести их сюда из будущего столько лет назад. Верховный правитель малва однажды сказал ему, что затраченные усилия были столь огромными — такими дорогостоящими в неведомых Скандагупте масштабах цен — что их практически невозможно было повторить.
— Что я могу сделать для тебя? — повторила она.
Император поспешно затряс головой:
— В сущности, ничего. Я только хотел...
Он не смог подыскать завершения этой фразы. Попытался, но не смог.
— Я только хотел навестить тебя, — наконец робко выдавил он. — Посмотреть, каково тебе тут.
— А каково мне может быть тут? — Глаза на лице восьмилетней девочки не могли принадлежать ни одному существу женского пола, без различия в возрасте. — Я готова, как всегда и была.
Скандагупта откашлялся:
— Уверен, что это не понадобится. Еще много лет. Великая Госпожа Сати еще так молода.
— Весьма вероятно. Но ничего нельзя утверждать определенно.
— Да. Конечно.
Он снова откашлялся:
— Ну что ж, тогда я пошел.
* * *
Добравшись до верха лестницы, спускающейся во внутреннее святилище, он тяжело перевел дух. Не в первый раз мечтая проделать это путешествие в паланкине, который несут рабы.
Но это, конечно, невозможно. И не только потому, что лестница слишком узка, но и потому, что Линк настрого это запрещал.
Впрочем, не совсем так. Линк позволил бы рабам спуститься во внутреннее святилище. Иногда так и случалось, по особым поводам. Но затем стражи-кхмеры убивали рабов, и тогда какой в этом толк? Все равно наверх пришлось бы тащиться самому.
* * *
И поэтому император был в отвратительном настроении, когда добрался до своих приемных покоев и наконец-то смог расположиться со всеми удобствами на троне.
Он выслушал доклады советников, и его настроение еще больше испортилось.
— Они снова подорвали туннели? — В раздражении он стукнул кулаком по подлокотнику. — Хватит! Сройте все дома в этом квартале на триста ярдов вокруг дворца Дамодары. Сравняйте их с землей! И все перекопайте. Они не могли заминировать все вокруг. — Он шумно вздохнул. — И казните командующего работами. Кто бы он ни был.
— Он не пережил взрыва, ваше величество.
Скандагупта снова стукнул кулаком:
— Делайте что я сказал!
* * *
Его советники поспешили убраться из приемного покоя прежде, чем гнев императора обрушится на кого-нибудь из них вместо погибшего командующего. Невзирая на все выгоды положения при дворе, служить Скандагупте всегда было рискованным занятием. Не обладая холодной жестокостью своего отца, он был зато менее предсказуем и подвержен внезапным капризам.
В прошлом эти капризы часто приносили советникам громадное вознаграждение. Но не сейчас. Побег семьи Дамодары в сочетании с мятежом самого Дамодары выводил Скандагупту из себя больше, чем войны с Андхрой, Персией и Римом. Уже несколько недель назад его причуды несли только смерть.
— Это безумие, — прошептал один советник другому. Он позволил себе эту неосторожность, потому что оба приходились друг другу братьями. — Что за беда, если они остаются в укрытии? Пока Дамодара не разрушит стены — если он вообще доберется до Каушамби — какое это имеет значение? Просто где-то прибавилось крыс в подполье, размером чуть больше обычных.
Теперь они вышли из дворца, оказавшись вне досягаемости шпионов и соглядатаев. Второй брат мрачно согласился:
— Император своими приказами только будоражит город. А какая реакция будет, когда мы разрушим целый квартал...
Он покачал головой.
— Точно, безумие.
Но, выйдя за дворцовые стены, они прервали беседу. Вовсе не из-за страха перед соглядатаями. Но длинный ряд истерзанных голов на пиках — часто перемежающихся гниющими телами на кольях — не располагал к продолжению разговора.
Повинуйся или умри — в конце концов, не так уж трудно это понять.
* * *
Аббу вернулся на следующий день со своими бедуинами.
— Ашот остался позади, с раджпутами, — кратко пояснил он. — Укройтесь от солнца и не двигайтесь больше, чем необходимо. Они прибудут завтра. Тысячи верблюдов, везут с собой целое озеро. Мы даже не потеряем лошадей.