Велизарий рассмеялся:
— Какое бесславное завершение моего драматического жеста!
Теперь, когда спасение было близко, к Аббу вернулся его обычный пессимистический настрой.
— Не будь так уверен, полководец! Раджпуты — коварные бестии. А вдруг это ловушка? И вода отравлена.
Это снова рассмешило Велизария:
— Семи тысячам раджпутов нужна отравленная вода, чтобы убить пять сотен римлян?
— Благодари свою репутацию, — с достоинством парировал Аббу.
Глава 31
Пенджаб
Север Железного Треугольника
— Безумнейшая вещь из всех, что я видел, — пробормотал Маврикий. — Даже для персов.
Менандр покачал головой. Не то чтобы он был не согласен с Маврикием, но просто...
Не верил своим глазам?
Нет, даже не так. Сидя на лошади на небольшом холме, с вершины которого открывался отличный вид на поле битвы, Менандр мог прекрасно рассмотреть безрассудное наступление, которое император Хосров повел на позиции малва.
Он также прекрасно видел укрепления на самих позициях и пушки, изрыгающие разрушительный огонь. Он не мог и вообразить количество кровавых жертв этого огня.
Менандр мог припомнить времена, когда и сам считал, что яростная атака способна выиграть сражение. Каким бы безумием она ни была, никто не мог усомниться в отваге и стойкости тысяч персидских тяжеловооруженных всадников, бросившихся на малва на своих защищенных броней лошадях. Но, будучи и сейчас далеко еще не старым человеком, Менандр повидал достаточно сражений с применением пороха, чтобы понимать, что выступление персов обречено на поражение. Если бы малва не хватало боеприпасов, то все могло бы обернуться иначе. Но укрепления, которые малва воздвигли на западном берегу Инда для обороны фланга именно от такого нападения, можно легко было снабжать, посылая баржи через реку. И как раз сейчас он видел две таких баржи, плывущие через Инд.
Против деморализованного противника, уже наполовину готового сдаться или пуститься в бегство, такая тактика могла сработать. Но здесь она не годилась. Боевой дух армии малва, конечно, сильно пострадал от поражений в последние два года. Но она все еще оставалась самой большой и могущественной армией в мире, и ее солдаты это знали.
И они знали еще кое-что. Они знали, что попытка сдаться в плен — или спастись бегством — с таким противником, как персы, в любом случае обречена. Если малва дрогнут, то их растерзают.
Увы, делу не помогало, что персы, бросаясь в атаку, выкрикивали боевой клич: «Харакс!» По приказу своего императора или по собственной яростной воле, Менандр не знал. Но он знал — как знали и солдаты малва, засевшие в укреплениях, — что персы могли бы с тем же успехом избрать клич: «Пощады не будет!»
— Поехали отсюда, парень, — тихо сказал Маврикий. — Мы пришли как наблюдатели, раз уж Хосров нас пригласил. Но теперь дипломатические формальности соблюдены, оставаться дольше бессмысленно. И вообще, это вовсе не битва. Это просто император разделывается с неугодными ему аристократами.
Маврикий развернул лошадь и затрусил вниз с холма. Менандр последовал за ним.
— Ты так считаешь? — спросил Менандр.
— Ты же встречался с Хосровом. Разве он показался тебе тупоумным, как вол, траву ядящий?
Менандр не удержался от улыбки:
— Нет. Ни в малейшей степени.
— Именно, — Маврикий махнул рукой за плечо. — Даже вол мог бы догадаться, что такая атака обречена.
* * *
Маврикий, в сущности, оклеветал персидского императора. Верно, что желание сломить мощь шахрадарских и вурзурганских родов было одной из причин, по которым Хосров повелел им идти в битву. Но это была не единственная причина. И даже не самая главная.
Помимо всего прочего, не было возможности обескровить знатные роды всего в одной битве. Не все их люди пришли в Индию, даже если не брать во внимание Суренов, и далеко не все из них умрут под стенами укреплений малва.
Точнее, даже не большинство. Хосров не был новичком в сражениях и отлично знал, что потери в битве составляют не больше четверти воинов, если они не попали в окружение, и многие из раненых оправятся от своих ран. Даже поразительно, сколько людей ухитряется выжить в таком кошмаре, который издали кажется безжалостной мясорубкой.
Окружение войскам не грозило, не было и преследования, когда персидские всадники наконец отступили. Конечно, многие шахрадары и вурзурганы не переживут этот день. Но большинство останется в живых. Он пустил кровь великим родам, но добился всего лишь некоторого их ослабления.