— Это называется «пунцовый», — сообщила Тахмина Фотию.
А Велизарию она сказала:
— Договорились.
Императрица и разброс ее внимания
Тахмина оказалась совершенно права. Когда они наконец вернулись в Константинополь, почти вся ярость императрицы-регента, которая могла бы излиться на Фотия за его нахальное самоуправство, отклонилась на другие предметы. Фотию и Тахмине досталось по шкале недовольства не выше беты. А то и альфы.
Во-первых, как предвидела Тахмина, из-за радости Феодоры от воссоединения с мужем.
Во-вторых, из-за времени и энергии Феодоры, потраченных на свару с Велизарием, потому что он: а) подвергал опасностям ее мужа; б) удерживал его вдали от нее безбожно долгое время; и в) разбазарил половину ее империи — прости, империи твоего сына — в своих криворуких так называемых «дипломатических переговорах».
В-третьих, из-за времени и энергии Феодоры, потраченных на умилостивление гнева своей лучшей подруги Антонины на возмутительное обращение с человеком, который выиграл величайшую войну в истории и спас ее империю трижды — от персов, от гражданской войны и от малва.
И, в конце концов, конечно, как и предвидела Тахмина...
— И ты согласился стать деловым партнером в торговом предприятии? Ты выжил из ума?
— Я больше не император, дорогая, — мягко уточнил Юстиниан. — Император у нас Фотий.
— Это пока!
— А я главный юстициарий. И ты знаешь, как я люблю возиться с механизмами. — Он попытался утихомирить надвигающуюся бурю. — Кроме того, мне все равно придется делать это тайно. Иначе могут возникнуть подозрения насчет конфликта интересов.
Феодора нахмурилась:
— «Конфликт интересов»? Что это вообще такое?
— Это новая концепция в законодательстве, которую я собираюсь ввести. Я придумал ее, пока жил в Индии.
На самом деле, это было не совсем верно. Он взял основную идею от Эйда. Но с тех пор, как кристалл прекратил функционировать, Юстиниан не видел смысла на него ссылаться. Тем более, что бывший император всегда недолюбливал это существо.
Юстициарий потратил немало времени, чтобы объяснить концепцию конфликта интересов императрице-регенту. Когда он закончил, Феодора разразилась смехом:
— Вот самая большая глупость, какую я когда-либо слышала, муж мой!
Муж и его обещание
Усанас откладывал свое возвращение в Эфиопию, пока точно не прошел ровно год со дня смерти Эона. Когда он прибыл в Адулис, то обнаружил, что Рукайя уже руководит переносом столицы сюда из Аксума.
Он был удивлен. Да, все было запланировано некоторое время назад, но он не думал, что у Рукайи хватит отваги провернуть это дело в его отсутствие. Многие аксумиты были не в восторге от перспективы делить столицу с арабами.
Эзана встретил его на причале и раскрыл одну из причин:
— А почему нет? И это дало мне возможность продемонстрировать, что императрица пользуется полной поддержкой своих войск.
Усанас подозрительно покосился на него.
— Ну и насколько отчаянной была эта «демонстрация»?
— Не была она отчаянной, — возмущенно прогудел Эзана. — И надобности в этом не было. Никто и рта не раскрыл. По крайней мере, публично.
Когда Усанас прибыл во дворец — новый, только что построенный — Рукайя назвала ему еще одну причину:
— Я подумала: так будет лучше, когда ты вернешься. Эон никогда здесь не жил. Его дух не будет бродить по этим коридорам или пролетать по этим комнатам. Конечно, мы всегда будет его помнить и хранить его в наших сердцах. Но этот дворец принадлежит нам одним.
К тому времени они вошли в свои личные покои. Настала ночь.
Рукайя повернулась к нему лицом к лицу.
— Вот ты и дома, Усанас. Поистине и наконец-то. Ты больше не охотник, не странник, не скиталец. Теперь ты мой муж — и скоро станешь отцом.
Пока он был не в состоянии встретиться с ней глазами. Его взгляд блуждал по комнате, пока не натолкнулся на книжный шкаф. Что произошло моментально. Это было очень большой книжный шкаф.
Он двинулся вперед, чтобы разглядеть названия книг. Потом, впервые после того, как причалил его корабль, Усанас улыбнулся:
— Как долго...
— Я начала собирать их с того самого дня, как ты уехал. Некоторых еще не хватает, но немногих.
— Да, немногих. Хотя я захочу добавить еще несколько томов, на которые наткнулся в Индии. Я теперь могу неплохо читать на санскрите.
Его пальцы пробежали по корешкам.
— Должно быть, это самое полное собрание книг по философии во всем мире.
— Таков и был мой план. Но дом не значит воздержания. Посмотри на меня, Усанас.