Он глянул на стену укрепления так, словно видел сквозь нее окопы малва.
— По моим прикидкам, они собрали здесь больше ста тысяч человек. «Здесь» означает в непосредственной близости, лицом к лицу с нами в Треугольнике. А еще у них около двадцати — или тридцати — тысяч противостоит Кунгасу на перевале Хайбер, и еще тридцать-сорок они держат в резерве в Мултане.
— А у нас...
— Сейчас? Сорок тысяч в самом Треугольнике, еще примерно двадцать тысяч на подходе сюда из Рима. У персов на этом фронте занято около сорока тысяч людей. Но большинство из них еще в долине Синд, и даже в самом лучшем случае Хосров вышлет треть из них управлять этим владением.
Молодой офицер скорчил кислую мину. Велизарий улыбнулся.
— Он император, Менандр. Императоры мыслят по-императорски; это в самой их природе. А у Хосрова добавочные хлопоты, потому что он решил оставить свою новую провинцию Синд под прямым императорским контролем и не позволять своей знати захватить там управление. Это значит, что ему понадобится множество солдат как управленцев, по нраву ему это или нет — и, тем более, по нраву ли это нам.
Кислая мина Менандра перешла в обычную хмурость:
— Короче говоря, они превосходят нас числом по меньшей мере вдвое, и это положение не изменится.
— Если и изменится, то определенно не к лучшему. Любое изменение будет к худшему. Если малва удастся подавить восстание Шакунталы в Декане, это высвободит армию Дамодары. Еще сорок тысяч человек, да еще, по строгой оценке, несомненно лучшая армия империи малва.
Он немного помолчал, давая Менандру время осознать сказанное. Затем продолжил:
— И станет намного хуже, чем сейчас. Восстание маратхи вдохновило и запустило меньшие восстания и бунты по всей Индии. По моим соображениям, малва вынуждены держать от половины до двух третей армии в самой Индии, чтобы властвовать над империей. Вот в чем дело, Менандр. Мы способны сражаться с империем малва, если она действует против нас одной рукой, а не двумя. И той рукой, что слабее, потому что Дамодара в Декане. Если они разобьют Шакунталу, Рао и маратхов, все малые восстания быстро сойдут на нет. И через год в Пенджабе появится еще сто тысяч войска — а Дамодара может привести свои сорок тысяч за два месяца. Ну, в крайнем случае, три.
Полководец пожал плечами:
— Конечно, мы здесь так укреплены, что вряд ли малва выбьют нас отсюда даже удвоенными силами. Но и сами мы не сможем перейти в наступление — тем более пока эти броненосцы контролируют реку. Подозреваю, что малва выстроят еще несколько таких. Два поставят здесь, на Инде, и по одному на каждый из четырех главнейших притоков.
— Другими словами, война на истощение, — процедил Менандр. — Какая мерзость!
— Да, так и есть. Будут ужасные потери — со временем — а во всех вовлеченных в войну царствах и империях вырастет социальная и политическая напряженность. Вот, Менандр, на что сейчас рассчитывает чудовище. Оно думает, держа империю малва под железным контролем, что переживет коалицию союзников.
Менандр уставился на полководца:
— А что думаете вы, господин?
— Я думаю, что этот сверхчеловеческий гений — увеличенная во много раз копия деревенского дурачка.
Менандр распахнул глаза шире:
— Деревенского дурачка? Но это же...
— Слишком самоуверенно с моей стороны? — улыбнулся Велизарий. — Понимаешь ли, юноша, здесь мы наблюдаем то, что Усанас назвал бы заблуждением, бросающим тень на истину — бледную, слабую материальную копию идеальной сущности.
— А?
Полководец усмехнулся:
— Могу пояснить. Императоры — или, в данном случае, их сверхчеловеческие подобия — мыслят в терминах «железный контроль», словно это действительно что-то значит. Но железо — это металл, а не человек. Любой хороший кузнец владеет «железным контролем». Ни один на свете император не может контролировать людей. Это потому, что железо, каким бы неподатливым оно ни было, не пререкается с кузнецами.
Теперь он смотрел на юго-запад.
— Так что посмотрим. Линк думает, что выиграет в игру ожидания. А я думаю, что он просто деревенский дурачок.
Деогири
Новая столица возрожденной империи Андхры в «Великой стране» — Махараштре
— Это смехотворно, — прошипела Шакунтала. — Просто смехотворно!
Огонь в черных глазах императрицы, невзирая на ее молодость, мог бы поджарить ящериц в пустыне.
Увы, на наемного убийцу, сидевшего перед ней в расслабленной позе лотоса, это не произвело никакого впечатления. А потому она прибегла к другим аргументам.