Больничный лагерь оказался еще хуже, чем она его представляла. Но все-таки, что неудивительно, там нашлась незанятая палатка, в которой она могла расположиться со своими спутниками. А еще она открыла местонахождение телеграфной станции — которая волею судьбы была расположена неподалеку от беспорядочно расползающихся строений больничного лагеря.
Однако второе открытие не принесло ей существенной помощи. Телеграфный служащий, разбуженный во время послеполуденного отдыха, позевывая, пояснил, что проведение телеграфной линии из Барбарикона в Чахбехар закончится не раньше, чем через месяц.
— Значит, остаемся здесь еще на несколько недель, — пробормотал Илл. — Быстрее было бы отправить к твоему мужу курьера.
Вместо того, чтобы снова возбудить в Анне чистую ярость, мрачное замечание исавра укрепило решимость Анны до прочности стали.
— Отлично, — заявила она. — Мы проведем это время с толком.
— Как? — удивился он.
— Дай мне ночь на обдумывание, и я скажу тебе как.
* * *
Обдумывание заняло далеко не всю ночь. Всего-то четыре часа. Первый час она провела сидя в отгороженной для нее части палатки, подтянув колени к груди и слушая стоны и крики раненых и умирающих солдат вокруг. Остальные три за изучением привезенных с собой книг — особенно ее любимой, «Заметок о Талисмане Бога», написанной Ириной Макремболитиссой и вышедшей в свет всего за несколько месяцев до того, как Анна приняла решение уехать из Константинополя на поиски мужа.
Ирина Макремболитисса была личным кумиром Анны. Не то чтобы балованная дщерь рода Мелиссинов решилась подражать бурной жизни своего идола, разве что в мыслях. Обожание было для нее просто выплеском эмоций, возданием почестей женщине со множеством свершений, о которых разочарованной девушке оставалось только мечтать. Но теперь, внимательно штудируя страницы, на которых Макремболитисса излагала некий очерк натурфилософии, которой одарил человечество через Велизария Талисман Бога, Анна подошла к пониманию твердого практического зерна в основе цветистой прозы великой женщины, скрытого под античными и библейскими аллюзиями. И с этим пониманием сумела укрепить собственную душу.
Судьба, против ее воли и желания, принудила ее вступить в брак. Пусть так. Анна воспользуется этим — в практических целях, а не в абстрактных. Она перекует жребий замужней в движущую волю жены. Жены Калоподия Слепого, Калоподия Саронита.
На следующий день, с раннего утра, она представила свой план:
— У вас нет предубеждений против коммерции?
Трое солдат поглядели на нее, переглянулись и расхохотались.
— Что ты, девчонка, мы же не сенаторы, — хихикнул Илл.
Анна кивнула:
— Прекрасно. Вам придется поработать с бюджетом. Мне понадобятся деньги, которые я буду платить остальным.
— Каким еще «остальным»?
Анна мрачно улыбнулась:
— Ну, скажем так, рабочей силе.
Коттомен нахмурился:
— Я-то думал, это мы — твоя рабочая сила.
— Теперь нет, — заявила Анна. — Вы повышены в чине. Вы все трое назначаетесь офицерами Госпитальной службы.
— Какой еще «госпитальной службы»?
Анна сообразила, что еще не придумала ей название. Мгновенно заполыхала старая ярость. Но она легко ее подавила. Не время скромничать.
— Мы назовем ее «Госпитальная служба Жены Калоподия». Как вам это?
Три солдата покачали головами. Они явно не представляли, о чем это она толкует.
— Ладно, разберетесь, — решила она.
Они быстро вошли в курс дела. Пристального взгляда Илла оказалось достаточно, чтобы устрашить официального командующего госпиталем, который, на взгляд Анны, был лишь самым слабым подобием настоящего офицера. И если даже он усомнился в пышных званиях Илла со товарищи — трудно было себе представить менее соответствующую виду Абдула должность, чем трибун — то ему хватило ума оставить свои сомнения при себе.
Дюжина новых солдат, которых Анна набрала в свою Госпитальную службу, — та самая «рабочая сила» — без колебаний поверила в то, что Илл, Коттомен и Абдул являются, соответственно, хилиархом и двумя трибунами новой военной службы, о которой они доселе ничего не слышали. Во-первых, все они были ветеранами и легко распознавали себе подобных — а также прекрасно знали, что Велизарий присваивает чины вне зависимости от происхождения. Во-вторых — что более важно — они были брошенными на произвол судьбы ранеными в неорганизованном заштатном военном госпитальном лагере. Анна — точнее Илл по ее указаниям — отбирала только тех, кто оправился от ранения. Тех, кто может двигаться и сам себя обслуживать. Тем более что даже для этих людей регулярный заработок означал возрастание шансов на выживание.