Хозяин конюшен снова запричитал:
— Я же не знал, кто он такой.
— Тогда ты еще больший придурок. Вторая причина - это то, что твои конюшни на нужном нам расстоянии. Достаточно близко, чтобы провести подкоп; достаточно далеко, чтобы никто не связал их с дворцом, когда мы подорвем туннель. И даже более или менее в правильном направлении — подальше от реки.
Он снова сплюнул.
— Ну, это простое невезение. Зато остальные две причины - ты сам виноват. Начать с того, что ты достаточно жаден, чтобы позариться на деньги, которые мы предложили.
Причитания стали заметно громче.
— Вы не объясняли, что именно будете делать, — запротестовал хозяин.
— Так ты же и не спрашивал, верно? Я ж говорю, жадина.
Римлянин с лицом ласки вдруг замолчал, лениво вглядываясь в полумрак конюшни.
Владелец конюшен понадеялся, что римлянин закончил объяснения.
Но не тут-то было.
— Четвертая и последняя причина: если ты не будешь делать то, что мы скажем, я тебя убью. Потом я убью каждого члена твоей семьи, но сначала изнасилую твою жену, твоих дочерей и племянниц. Твоя мать слишком стара, а у твоей сестры воняет изо рта. Твоего младшенького я оставлю напоследок. Он с виду такой нежный, а я терпеть не могу овечек.
Великан закатил глаза:
— Ох, бога ради, Валентиниан!
Анастасий присел на корточки перед владельцем конюшен и положил свою огромную руку на его обнаженное плечо. Затем улыбнулся ему дружески и ободряюще.
— Он лжет, — заверил Анастасий владельца конюшен. — Валентиниан не насилует женщин, прежде чем убить. И младенцу он только горло перережет.
Владелей конюшен поверил ему. Хуже того, испытал от этого облегчение.
— Почему последняя причина — тоже моя вина? — захныкал он.
Валентиниан одарил его хищной улыбкой ласки.
— Ты родился недостаточно большим, крутым и подлым, чтобы постоять за себя в драке с кем-нибудь вроде меня, и недостаточно богатым, чтобы нанять себе дружину, которая сделает это за тебя. Может быть, в следующей жизни ты не будешь так беспечен.
* * *
Валентиниан и Анастасий провели несколько часов в туннеле на обратном пути, все обследуя и проверяя.
Точнее, Анастасий проинспектировал подпорки и перекладины, тогда как Валентиниан осмотрел проходчиков-бихарцев и оставшихся их охранников-йетайцев с таким мраком и пустотой во взгляде, что мог бы перепугать и демона. Впрочем, ни Валентиниан, ни Анастасий не были проходчиками и поэтому не могли точно определить, что именно нуждается в проверке. Вернее, у них был солидный опыт осадных работ — как со стороны защитников, так и со стороны атакующих — но никого из них ни разу не привлекали к саперному делу. Это была специфическая работа, не из разряда обычных для катафрактов.
— Не обращайте на него внимания, — подбодрил бихарцев Анастасий. — Он просто любит поддерживать в себе боеготовность.
Согнувшись почти вдвое под низким потолком, Анастасий уперся руками в колени и улыбнулся главному проходчику:
— На мой взгляд, неплохо. Но нам не нужно излишнего качества. Здесь в туннеле три поворота, которыми нам придется воспользоваться, и все три должны быть обрушены и засыпаны взрывом, когда мы подорвем заряды. Засыпаны на десятки ярдов. Просто яма в несколько футов нам добра не принесет. Малва тоже умеют копать.
Бросив быстрый нервный взгляд на Валентиниана, бихарец отчаянно закивал:
— Не беспокойтесь! Не беспокойтесь! Посмотрите!
Он забегал вокруг ближайших деревянных опор, поддерживающих потолок, и начал указывать туда и сюда:
— Видите, как тут положены клинья? Заряды сразу выбьют их. Без клиньев все обрушится. А еще мы углубили все повороты. Сделали их глубже, чем прямые туннели. Земля давит на них огромной тяжестью — особенно над первым поворотом, у реки, где илистая грязь, — они полностью обрушатся.
Анастасий слегка изогнулся, чтобы глянуть на Валентиниана:
— На мой взгляд, неплохо. А тебя все устраивает?
Валентиниан тоже пригибался, но не упирая руки в колени, а пристроившись бедром на одну из опор. Он был не таким рослым, как Анастасий, но тоже слишком высоким, чтобы стоять в узком проходе выпрямившись. Даже низенькие проходчики-бихарцы чуть-чуть наклонялись.