– Мне сказали, эта штука отличает оборотня от человека, – заявил мальчик, протягивая Айле кольцо.
– Какое красивое!
Девочка надела артефакт на палец и тихо засмеялась, когда колечко прокрутилось, повиснув камнем вниз, готовое свалиться на землю при любом неосторожном взмахе рукой.
Айла тронула ладонь спящей. В сумерках камень излучал потусторонний искрящийся фиолетовый свет. От соприкосновения металлического ободка с кожей девушки артефакт заискрился чистым голубым, похожим на сияние Нарны, цветом.
– Что это значит? – тут же отдернув руку, прошептала девочка, с испугом взглянув на мальчика; тот скорчил задумчивое лицо и не торопился с ответом. – Айно, ну что? Оборотень или нет?
– Точно не оборотень, – наморщил лоб, припоминая выданную на словах инструкцию. – Не пойму, это синий или голубой?
– Голубой, конечно, – облегченно рассмеялась Айла.
– Значит, она эльф, – кивнул Айно. – А теперь брось кастрюлю и помогай, раз умная!
Они попытались поднять Нею, но она оказалась тяжелой для двух пар детских рук. Пришлось звать на помощь старшего брата, в тот момент чистившего конюшню в соседнем здании, отведенном под стойла и комнаты прислуги. Парень, выйдя в переулок и выслушав сбивчивый рассказ, удивленно изогнул бровь, но ничего не сказал.
Вытерев руки висевшим на кухне полотенцем, он без проблем поднял девушку на руки и занес в дом под громкое перешептывание младших.
Из кухни они вышли в небольшой коридор, который ветвился на несколько маленьких, шедших к основным помещениям в господском доме. Конюх невозмутимо прошел мимо них. Айла и Айно скакали следом, глядя по сторонам.
– Главное, чтобы колдунья не увидела, кого мы несем, – пробурчал себе под нос мальчик, подозрительно вглядываясь в полутемные боковые коридоры. – А то влетит и нам, и тебе, Айрин.
– Не увидит, – спокойно отозвался старший брат, на пару секунд прикрыв глаза, – я отвел внимание Мии в господскую часть. И кстати, – он обернулся, – не смей больше называть ее "колдуньей", Айно. Это неэтично.
– Но ведь это правда! – отозвался мальчик, опуская взгляд в пол, чтобы затем повернуть голову и переглянуться с Айлой. – Мия колдует!
Юноша толкнул коленом дверь и вышел к винтовой лестнице. Остановившись на первой ступеньке, вновь строго посмотрел на Айлу и Айно, задержав взгляд на брате:
– Я тоже. Но почему-то меня вы не боитесь.
– Потому что ты наш брат! – хихикнула Айла, взлетая по лестнице мимо старшего так стремительно, что его волосы всколыхнулись в воздухе, подобно колосящейся пшенице.
Айрин лишь покачал головой. Младший брат припустил за сестрой и вскоре исчез на третьем этаже, а старший продолжил осторожно подниматься по скрипучим ступеням.
Положив девушку на кровать в своей комнате и сев на стоявшую рядом табуретку, окинул взглядом брата и сестру:
– И как вы это объясните?
– Что объясним? – беспечно отозвалась Айла, прокручивая на пальце кольцо со светящимся камнем и глядя в окно, за которым каждые несколько секунд вспыхивали молнии.
По стеклу неистово хлестал дождь, настоящий ливень, призванный, наверное, могущественным колдуном для того, чтобы запугать детей. Но они не боялись. Айно взял сестру за руку, незаметно стягивая кольцо.
– Нахождение принцессы в… таком виде… на нашей половине дома, – Айрин кивнул в сторону девушки в намокших брюках и рубашке. – С окровавленным мечом, – пристальный взгляд на младшего брата, притащившего оружие с улицы, – без охраны.
– А зачем это объяснять? – Айла надула губки и подошла поближе к кровати, отпустив руку Айно. – Может, мы ее спасли!
– Траэ найя эрино Затэ, – возведя взгляд к потолку, прошептал старший брат на эльфийском, которого младшие не понимали.
– Глупая! – фыркнул Айно, взъерошив сестре волосы. – Мия сожрет Айрина живьем, если увидит чужого человека в доме. Особенно если это будет девушка, – и засмеялся.
Старший брат отвернулся. За окном стремительно темнело. Айрин с каждой минутой терял концентрацию. Ему было сложно одновременно отводить Мию от комнаты и следить за состоянием принцессы.
«Потустороннее вмешательство. Ее специально погрузили в сон, чтобы доставить ко мне? Но кто?» – успел подумать прежде, чем осознание загорелось в голове, расцветая все пышнее, подобно весенней траве.