«Жить. Они должны жить, – Нея кивнула юноше, яростно борясь с мыслями, навеваемыми эльфийской богиней. – Я не поддамся этой магии. Я не хочу никого убивать, пока опасность нас минует. Они не заслуживают такого».
Впереди замаячила остроконечная крыша административного корпуса разрушенного приюта, вокруг которого раньше стояли двухэтажные домики, где жили дети. Теперь здание окружала выжженная земля, обнесенная железным забором.
«Приют действительно был в центре пожара, – Нея вспоминала, как когда-то приходила сюда одна, без родителей и Дея, и ей было совсем не страшно. – Значит, слухи не врали».
Нея и Айрин уже стояли около забора, когда за их спинами раздался ехидный голос:
– Маленькие эльфы играют в разведчиков, а? Решил, что ты самый бесстрашный, Айрин Фаэ? Я надеялся никогда не встретить тебя на своей территории.
Юноша медленно, очень медленно обернулся. Перед ним, с железной трубой в руках, стоял Шин Хасо. Он был один, но это не делало его менее опасным. Шин был убийцей и подонком, выращенным улицами, и ждать от него милосердия было глупо.
– Что молчишь? Не стыдно перед своей красивой девчонкой? – подмигнул Нее, но, увидев тень пренебрежения на ее лице, являвшую собой результат долгих тренировок перед зеркалом, скривился: – Ты меня еще будешь молить о благосклонности.
– Не буду, – спокойная улыбка тронула губы Нейисы Никтэ, когда девушка, задвинув подальше свой характер и манеры и, использовав одну из любимых фраз Денакора Кхазэ, произнесла: – Это ты будешь молить о смерти, когда тебя будут пытать в подземельях дворца, – и сама ужаснулась, как легко слетели с языка слова, слышимые множество раз.
– Ты привел сюда безумную придворную шавку? – насупившись, прорычал Шин, не обращаясь к Нее и смотря только на Айрина, и, не дождавшись ответа, удобнее перехватил трубу. – У тебя есть минута, чтобы уйти. Не люблю избивать девушек, но этой с удовольствием подпорчу красивое личико, а потом буду рад пообщаться с тобой, – и оскалился, подобно оборотням.
Только вот Шин был человеком. И это пугало больше всего.
«Ему же даже шестнадцати нет! Мальчик возраста Кэра… Один на улице. Как ему, наверное, было страшно в ночь пожара…»
Нея всматривалась в худое, покрытое грязью, царапинами и сажей лицо ребенка, и не могла теперь увидеть монстра, которым он хотел казаться. Она уже пожалела о подброшенных в воздух словах, возникших из подсознания.
Айрин толкнул ногой железную дверь, заходя на территорию приюта, и остановился на миг, пропуская принцессу вперед. Нея замешкалась, заставляя себя отвернуться от мальчика с трубой, угрожавшего им. Ломавшего себя каждую секунду, чтобы стать еще сильнее, чтобы никогда не быть жертвой.
Дальше Нея и Айрин бежали, насколько позволяла прилипшая к коже одежда, пока сзади не послышались громкие ругательства, за которыми последовал крик.
Только тогда Нейиса позволила себе оглянуться. В темноте сложно было что-то различить, но она все же увидела силуэты, подсвеченные далекими огнями улицы.
– Оборотни добрались до Шина, – с пугающим облегчением подтвердил догадки Айрин, пытаясь отдышаться. – Надеюсь, его душа уже упокоилась.
– Айрин!
– Пойдемте, нужно уходить, пока нас не видят. Может, удастся спрятаться, – он отвел взгляд и быстрым шагом направился в сторону административного корпуса.
– Айрин!
– Да?
Обернулся и встретил гневный взгляд Неи.
– На твоих глазах, возможно, убили человека! – девушка смотрела на него, и не могла узнать того парня, которого увидела в доме купца.
Айрин не был жестоким. Она ведь видела, как он отвел ее меч, не давая пойти в бой и нанести первый удар оборотням. Так почему сейчас избранник Нарны так облегченно улыбался, зная, что там, возле забора, умирал человек? Жестокий, испорченный, но все-таки человек!
– Он не человек, – отрезал юноша, отворачиваясь. – Шин – монстр, которому чуждо сострадание. Я не могу скорбеть о нем, как того требуют законы жизни.
– Мне он не показался монстром, – тихо, но твердо отозвалась Нейиса. – Всего лишь ребенком, боящимся своей силы. Таким же, как ты и я.
И вновь она сказала «ты», стирая границы социального статуса и возраста между ними.