Оставаться сильной и полной решимости она больше не могла. Оказавшись почти одна в полумраке и тишине пещеры, Нея рухнула на пол, сжимая в руках ткань для перевязки, пачкая ее кровью, и разрыдалась от бессилья, подчинившего душу и тело.
Она ничего не могла сделать для Дея. Ослабленная, покинутая Нарной, Нея не в силах была отстоять ни свою, ни его жизнь.
– Если бы я не послушалась и вернулась с ним во дворец… – шептала она сквозь непрекращающиеся всхлипы, все ниже склоняясь к холодному каменному полу, обхватывая себя руками, пытаясь согреться, уйти от ледяного холода, прошибавшего тело. – Все бы было по-другому. Дей не стал бы так подставляться, будь я рядом.
«Он бы умер, защищая меня. Все предрешено. Смерть не отсрочить. Все пути ведут к ней».
– Если бы я только пришла раньше… – подняв покрасневшие глаза, вгляделась в лицо волшебника, неимоверно красивое, но мраморно-бледное, с безжизненно побелевшими губами и с закрытыми глазами. – Прости меня. Прости меня, прости меня, – быстро зашептала Нея, зажмуриваясь.
Нейиса нашла в себе силы встать и на негнущихся ногах подойти к кровати. Но дотронуться до Дея, начать перевязывать раны, начать делать хоть что-то, она не смогла.
Все было таким же, как в его кошмарах. Нейиса упала на кровать и закрыла лицо руками, свернувшись калачиком рядом с телом волшебника.
Всего на миг, подняв взгляд, она увидела, как лихорадочно дергаются зрачки под веками мага. Дею что-то снилось.
Глава 13. Три пути
Дорога петляла среди вековых дубов, склонивших свои ветви к земле и словно пытавшихся достать до одинокого путника, в полузабытье плутавшего по лесу.
Дей растерянно оборачивался по сторонам, и то бежал вперед, то останавливался. Чувство, что за ним наблюдают, не покидало мага.
Дорога все не заканчивалась. Этот бесконечный путь уже начал надоедать, но Дейхад упрямо шел, словно что-то тянуло его все дальше и дальше.
Пятна солнечного света выделяли островки на дороге. Картине бликов не было конца и края, и Дей уже привычно смотрел на игру света и тени, когда внезапно взгляд выхватил мелькнувший среди листвы блеск солнечного зайчика, будто бы игравший на металле.
Волшебник сошел с тропы. Почти летел вперед, раздвигая ветки, пока одна из них не ударила его в живот, когда Дей отпустил ее. Мужчина захрипел и, сложившись пополам от боли, покачнулся, не устоял на ногах и упал назад. Вместо крика из горла донесся хрип.
Удар пришелся на рану, о существовании которой мужчина словно бы забыл. Теперь, вспомнив, Дей смог выдавить из себя лишь нервный смешок.
«Я здесь умру, правда? В окружении безмолвных стен, под звуки воды, отмеряющей последние часы моей жизни», – подумал так, и тут же удивился собственным мыслям.
«Какие стены, Дей? Ты бредишь. Ты в Алэсдоре, не в Никте. Очнись».
Дей смотрел в безбрежное небо. Ветер медленно гнал облака, похожие на диковинных существ. Ниреу прожигала пятна на коже волшебника, не прикрытой тканью, но он этого не замечал. Чувствовал только, как с каждым ударом сердца усиливается действие яда.
«Будешь паниковать – сделаешь только хуже. Успокойся, Дейхад. Успокойся. Успо…»
Глаза закрывались. Мужчина заставлял себя смотреть на небо, чтобы ощущать хоть что-то. Вновь терять сознание не хотелось.
Дей подскочил, резко выпрямляясь и хватая ртом воздух. Вместо голубеющего неба ему на миг почудился каменный потолок пещеры. Вместо шелеста листвы послышался шум водопада и чей-то тихий голос. Срывающийся шепот.
– Прости меня, прости меня…
«Вэйна! Мне не могло послышаться. Это точно была она!»
Лес хранил молчание. Все сильнее жарило солнце. До ожогов, вздувшихся волдырями на побелевших руках волшебника. До головной боли, заставшей врасплох.
Дейхад, пошатываясь, встал. Нашел в себе силы сделать пару шагов, и прислонился к дереву.
Взгляд буравил землю, в которую, падая, впитывалась кровь. Кап-кап-кап… Точно такой же звук эхом разносился по пещере, чуть приглушаемый шумом водопада.
Дей не понимал, что с ним творится. Чувствовал и жар от лучей Ниреу, и холод каменных сводов подземелья. И под рукой ощущал то шершавую кору дерева, то липкую от крови простынь.
«Я брежу. Все еще брежу. Наверняка ударился головой, когда падал…»