Тея мертвой хваткой вцепилась в Николаса, боясь вновь потеряться в пространстве перехода, но в этот раз все прошло хорошо. Слишком хорошо.
«Чем меньше людей, тем точнее работает перемещение, – примерещился Нику голос Дея, учившего его этой магии. – Ты избавился от лишнего груза, Ники».
«Такого сэнлэ точно не говорил. Он бы так не сказал. О чем я думаю?! Лита не лишняя. Нира не лишняя», – юноша старался выбить из головы назойливые мысли, принадлежавшие той части души, которая до сих пор, как в детстве, злилась на весь мир.
Ник не помнил, что случилось тогда, но знал, что это его чуть не убило. Единственная магия, спасшая в детстве, могла помочь и сейчас…
«Нет! Нет, Ник, ты не будешь этого делать! Не смей. Дей никогда не простит, если снимешь его чары. Ты хоть помнишь, чего стоило их наложить?»
Магическое истощение. Его легко было спровоцировать, пытаясь использовать чары не своего уровня. Оно выбивало из колеи, заставляя почувствовать себя беспомощным, ощутить на собственной шкуре, каково это – быть человеком.
Дей ненавидел чувствовать себя слабым. Дей всегда боялся, что, потеряв магию, его сущность начнёт медленно разрушать тело изнутри. Так всегда происходило. Слишком часто он лечил раны и глушил боль чарами. Слишком часто полагался на магию, и потому стал от неё зависим.
Дей подставился под удар, зная, что Николас не выдержит истощения, и запечатал часть его силы своей. Магия в сердце Дейхада перегорела мгновенно, как тонкая верёвка, натянутая над огнём.
Ник помнил, как Дей снова и снова запивал лекарства вином, говоря, мол, так ему станет легче. Но впереди была неизвестность, и Николас боялся, что друг не выдержит. Три недели в попытках не свихнуться от боли, разделенной на части, тянулись бесконечно долго.
Дей справился, подорвав при этом свое здоровье. И сейчас Ник боялся даже подумать о том, чтобы снять чары, сдерживавшие его.
– Николас! – Тея резко потянула за руку, вытягивая Ника обратно в реальность.
Они оказались на узкой дорожке, петлявшей среди деревьев и уходившей в лесную чащу. Дорога, которой путники придерживались до этого, была далеко.
– Не уверен, что это безопасный путь. Но другого у нас нет. Не отставайте, – Ник шагнул вперед, чувствуя, как пространство, пронизанное магией, нехотя пропускает его.
Шли быстро. Юноша спиной ощущал на себе взгляды друзей, которые не решались нарушить напряженную тишину. Тея тихо чертыхалась, спотыкаясь о корни, и чуть ли не отскакивала в сторону, когда Энрин пытался поймать ее, не дать ей упасть.
«Они так быстро отдаляются… – думал Николас, стараясь отвлечься от бьющихся в голове мыслей о таящейся в Маридоре опасности. – Волку сложно это принять».
За их спинами шумел лес. Трещали ветки под мощными лапами, завывал на разные голоса ветер. Волгиш начали свою охоту.
В Ондэоре они были не самыми крупными хищниками. Существа, жившие там, питались звездными волками, пока те не оказались на грани вымирания. Волгиш ушли из мертвой зоны, потому что она оказалась слишком опасна и непредсказуема.
Маридор же поставил их в начале пищевой цепи, и сейчас она стягивалась на шее Николаса, срывая дыхание. Идти становилось сложнее. Покалеченная нога ныла, отдавая каждый шаг с боем и болью. Сердце сжимало предчувствие смерти.
– Не твоей смерти, слабый маг, – кольнуло меж ребер, приводя в чувство.
В голове мгновенно прояснилось. Николас обернулся, взглядом ища знакомое лицо, усыпанное веснушками, надеясь, что не встретит его в темноте колдовского леса.
За юношей никто не шел.
«В какой момент я перестал их слышать?»
Граница мира размывалась. Небо грозилось вот-вот разразиться кровавым дождем. Первые капли упали Николасу на руки, и тут же обратились снегом. Кожу обожгло холодом.
– Ты никого не спасешь, если будешь просто стоять.
– Тебя здесь нет! – маг лихорадочно озирался по сторонам.
Неясная тень скользнула меж деревьев. В воздухе повис смех, взорвавшийся осколками льда, как только Ник попытался сделать шаг. Руку прошило болью. Маг вскрикнул, инстинктивно прикрывая порез ладонью, которая засветилась мягким белым светом исцеления.