– Прости… – поднял голову.
Дрожащие пальцы замерли на уровне глаз, и юноша увидел кровь, стекавшую по ладони. Заставил себя забыть все, что было отдано за это заклинание, и произнес:
– Индэ хиэро.
Взгляд полыхнул синим. Чужая паника слилась со своей, и Ник захлебнулся этими эмоциями. Ладони заалели болью.
– У тебя руки содраны в кровь, – короткий взгляд на девушку, которая почему-то старалась на него не смотреть. – Почему не сказала?
– Это сейчас не важно.
– Заражение крови это не шутки. Дай руку.
Слишком легко. Порезы затянулись быстро, словно только и ждали единственного целительного прикосновения.
«Мы ничего не сможем сделать. Ник не контролирует себя из-за Дея. Он не справляется…» – бились в его голове Неины мысли, отвлекая, забирая драгоценные секунды.
– Я все исправлю, Ней, – взгляд – и принцесса упала без памяти на разбросанные по полу вещи. – Обязательно исправлю.
Подняв девушку, уложил ее на кровать, прикрывая плащом. Окинул взглядом пещеру, словно видел впервые, и разрешил себе на мгновение раствориться в пульсации чар.
Новая сила билась в груди, пытаясь заглушить его боль, выросшую во сто крат. Ник давно забыл это чувство, когда энергия через край, глаза горят демоническим огнем…
Магия, от которой он когда-то отказался, теперь рвалась наружу. Касание – и ничто не напоминало о сломанной, сотню раз опаленной кинжалами руке. Касание – и затянулись порезы на спине. Взмах – и медленно, слишком медленно взмывают в воздух капли яда, отделяясь от крови.
«Дей – Истинный?» – внезапная мысль при взгляде на зеленоватые подтеки на коже.
Касание – и зияющая дыра на животе друга начала затягиваться. Пришлось сосредоточиться, чтобы срослось правильно. Чтобы не осталось напоминания о том, что Дей подставился под удар.
Ему не становилось легче. Ник пытался не делить эту боль на двоих, чтобы не сделать хуже, но чувствовать ее одному было невыносимо.
«Так будет проще».
Николас сжал ладони друзей в своих руках и переместился в пространстве. Это получилось у него без особого труда, хотя обычно переход был нестабилен и норовил выбросить за черту. Но сейчас целитель будто… был один. Без лишнего груза, тянувшего в пропасть.
Отогнать навязчивые мысли было все труднее.
«Как Дей выдержал?»
Они оказались в комнате Дейхада в его доме. Ник осторожно, чтобы не задевать едва успевшие затянуться раны, переложил друга на кровать, а Нею усадил рядом, на пушистый ковер, прислонив девушку спиной к стене.
В коридоре послышались шаги.
«Энрин все же нашел ключ в деннике», – он хотел выдохнуть облегченно, но получился лишь рваный всхлип, прикрытый рукой.
Нельзя было сдаваться. Нельзя было скорбеть, пока не погас последний луч надежды.
Ладонь легла на горящий жаром лоб волшебника. Николас закрыл глаза, сосредотачиваясь, подстраиваясь под эмоции друга, которые и так захлестывали его душу яростнее морских волн.
Ощутил, как залеченные раны снова открываются, но уже не смог вернуться к реальному миру. Омут чужих воспоминаний цепко схватил его за плечи, как в трясину затягивая в прошлое, в котором Дейхад еще был жив.
Ник стоял перед распахнутой дверью, за которой была кромешная тьма. Скользнула по порогу алая ниточка, и юноша ухватился за нее, обжигая пальцы каленым железом, коим обратилась веревка.
Волшебника потянуло вперед. Дверь, оставшаяся за спиной, закрылась с жалобным скрипом, и исчезла, оставляя Николаса в смертельной темноте, которой он не боялся.
Глава 16. Колыбельная для Солнца
Ветер дул с юга, проникая в комнату Дея сквозь открытое окно. В доме было непривычно тихо, и лишь с кухни можно было уловить осторожное перешептывание, прерывавшееся всякий раз, когда от порывов ветра начинала скрипеть дверь, выходившая в коридор.
Нейиса Никтэ сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Сил, чтобы встать и начать что-то делать, не было. Сверху невыносимым грузом давил плащ Дея. Он был теплым, но от него веяло могильным холодом будущего, которое медленно воплощалось в жизнь по воле Ондэ Тана.