Но это письмо из дворца стало последней каплей в чаше терпения. Ник ураганом пронесся по дому, взял первый попавшийся плащ и пошел к деннику, в котором томился Тельдан, ждавший новостей. Но Неи не было, и сказать коню о том, что Дей так и не встал с кровати, было некому.
<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
«Раз мой сын не в состоянии даже проснуться, чтобы помочь мне закончить дела во дворце, я настоятельно прошу кого-то из вас, кто еще остался в здравом уме, явиться ко мне. Верховный маг Никтена, Денакор Кхазэ».
Звуки шагов эхом отражались от стен коридора в северном крыле дворца. Николас, перебинтованный, осунувшийся и хмурый, казалось, мог уничтожить любого одним лишь взглядом, однако волшебника, встречи с которым он искал, запугать было невозможно.
Ник замер перед дверью в кабинет Денакора Кхазэ. В душе юноши поднималась волна ненависти, хотя он и понимал, что не имеет права упрекать великого мага в том, что случилось.
– Господин Кхазэ?.. – войдя в комнату, Ник удивился царившему там полумраку; злость на мгновение утихла, уступив место страху.
Но отец Дея был здесь. С самым спокойным на свете видом протирал полки в огромных книжных шкафах, стоявших у стены. Рукава рубашки великого мага были закатаны, поэтому Ник невольно обратил внимание на его руки, не затронутые губительным влиянием Ниреу и все такие же загорелые, как летом, контрастировавшие с белизной ткани и сочетавшиеся с алым жилетом и коричневыми брюками.
– Здравствуй, Николас, – он удосужился обернуться и поздороваться, отрываясь от своих дел. – Ты получил мое письмо, верно? Как дела в Ландоте, к слову?
Его темные волосы, спадавшие до плеч, едва качнулись при повороте головы. Денакор Кхазэ оттачивал свои движения годами. В нем не было той мягкости, что зажигалась в его сыне в противовес гнездвшейся в душе тьме. Великий маг казался холодным, как лед, но это было обманом, ведь злость в нем разгоралась быстрее пожара.
– Вы действительно считаете, что новости из Ландота сейчас важнее? – Ник чувствовал, как снова закипают обида и боль в груди, как предательски сжимается сердце. – Дей так и не очнулся, а вам как будто плевать. Конечно, ведь чистота дворца важнее жизни вашего сына!
Шаг, еще один.
– Если такова судьба, почему я должен ей препятствовать? – мужчина отвернулся, дотягиваясь рукой с тряпкой до верхней полки.
– Он ваш сын! Вы должны были защитить его! Дей не должен был оставаться один против оборотней.
– Разве это не его прямая обязанность – охранять королевскую семью? – великий маг все же отвлекся от уборки; теперь он в упор смотрел на Николаса, пригвождая взглядом к двери. – Персивальд выполнил свой долг. Конечно, я ценю его вклад в обеспечение безопасности простых людей, но защитить себя он мог и без моей помощи.
В груди кипела жгучая ненависть. Денакору было все равно, вернется его сын домой или умрет где-то в луже крови. Для него Дей был расходным материалом, как любой другой человек.
«Он бы хотел, чтобы я так сделал, – Ник ответил Кхазэ-старшему таким же тяжелым взглядом и вытянул вперед правую руку, исполосованную заклятием, разделившим боль между двумя друзьями. – Кто-то из нас должен это сделать».
– Оэ́ро ланэта́н.
Денакора Кхазэ отбросило к книжным шкафам. Он ударился головой о край полки и рухнул на пол. Долгий десяток секунд не шевелился, но затем все же привстал, удивленно глядя на Ника:
– Хотя бы у тебя получилось это заклинание, – наконец произнес, и тут же добавил змеиным шепотом: – Вон из моего кабинета.
Ник не успел даже подумать. Кхазэ-старший исчез, чтобы возникнуть рядом с ним, до боли сжать плечо и вновь переместиться, оказавшись за пределами дворца, на главной площади.
– Что ты сделаешь, если он умрет? Поведешь людей или останешься в тени своих страданий? Решай, Николас, – и растворился в пространстве.
На груди юноши звякнул, качнувшись, кулон в форме песочных часов. Точно такой же он видел у Неи. Это был артефакт, запиравший в себе время.
Слова отца Дея прочно засели в голове. Ник не мог дать ответа на все эти вопросы. Он не знал, сможет ли сделать хоть что-то без него.