– Прости, – Ник лишь сильнее прижал правую руку к проступавшему на его рубашке алому пятну и отвернулся. – Я просто хотел помочь.
– Ты мне поможешь, сэнлэ, если не будешь смотреть так, как будто увидел призрака, и начнешь воспринимать меня живым, а не восставшим из мертвых, – Дей протянул руку и его губы дрогнули, изгибаясь в улыбке: – Проводишь меня к нашим гостям?
Он позволил себе слабость лишь в их присутствии. Оперевшись на плечо Николаса, прошел по коридору, изменившемуся до неузнаваемости с момента пробуждения хозяина дома. Темные рамы сменились пейзажами и портретами Дея, написанными яркими красками.
– Подхалим, – фыркнул маг, проводя ладонью по стене, – тоже испугался, что я не выкарабкаюсь? Как же вы все в меня верите, Небо милосердное!
Дом в ответ проявил еще одну картину – пейзаж Маридора, взятый из воспоминаний хозяина.
– Я больше его не боюсь, – мужчина покачал головой, и в раме возникла одна из полян Алэсдора, усыпанная алокарами.
– Откуда он знает?.. – Ник напрягся. – Мы были здесь с Литой, когда… когда… – голос юноши дрогнул и затих. – Неважно. Мы пришли.
Друзья открыли дверь, и Дей торжественно замер на пороге кухни, с интересом разглядывая гостей, сидевших у камина.
– Приветствую вас в моем доме, – улыбнулся волшебник, заставляя себя стоять прямо. – Думаю, расположиться вы уже успели. Простите, что не вышел встречать, – короткий взгляд на друзей, стоявших за спиной, готовых подхватить его в момент падения, – мне немного нездоровилось.
– Дей!.. – возмущенно начал Ник, до боли сжимая плечо.
– Ладно, ладно, – Дей отмахнулся. – Я чуть позорно не умер практически у вас на глазах, но эти двое меня вытащили. Так что теперь, пожалуйста, давайте хотя бы на день оставим все, что происходит за стенами этого дома и выдохнем.
Назревающая война. Гибель людей. Об этом нельзя было забывать, но Дейхад так хотел хотя бы на миг отречься от этого Афштенка и оказаться в мире, который не трещал по швам и не разрывался чужими криками…
– Позволю себе быть эгоистом хотя бы в чужой день рождения. Что скажешь, Ник?
– Ты дурак, сэнлэ, – тяжелый вздох.
– Тц, а что-нибудь не столь очевидное?
Его улыбка озаряла комнату и вновь сияла ярче Ниреу. Дейхад был искренним и живым, и это настроение передавалось всем.
Панику мага можно было различить только тем, кто знал его слишком хорошо. То, как он панически хватался за руку Нейисы каждый раз, когда девушка оказывалась слишком далеко. То, как оглядывался, чтобы встретиться взглядом с Николасом и облегченно выдохнуть до следующей волны, накрывавшей сознание неожиданно и проходившей через него подобно цунами, разрушая уверенность.
Он шутил про смерть и старательно делал вид, что ничего не произошло, но обмануться этим могли лишь Рин с Теей, знавшие Дейхада Кхазэ лишь как того самого посла Никтена, пропускавшего все светские приемы ради прогулок по дворцовому саду.
Гости могли поверить, что с великим магом Кхазэ уже все в порядке. Что ему не больно каждый раз, когда он делает вдох, чтобы продолжить вдохновенный рассказ. Что Ник бледен не из-за количества ран на теле друга, а от усталости, которая вскоре должна сойти на нет.
Дей так успешно убеждал их в этом всем своим видом, каждым показательно ровным жестом, что они поддались. И даже Николас в какой-то момент сдался, разрешая вовлечь себя в эту иллюзию, в которой весь остальной мир мог подождать.
Нея помогла с тестом для торта, пока Дей кое-как одной рукой взбивал сливки, припасенные, видимо, заранее, и вытащенные из погреба в самый подходящий момент. Ник просто старался быть рядом, а Рин с Теей - не мешать.
Торт уже стоял на столе, когда солнце начало клониться к закату. Дею в качестве исключения разрешили откупорить бутылку вина, и теперь он сидел, развалившись в кресле, с бокалом в руке. Со стороны могло показаться, что маг спокоен и расслаблен, и алкоголь притупил ноющую боль. Дейхаду Кхазэ действительно хотелось этого, но заглушить стук собственного сердца, задавить воспоминания обо всем, что произошло во дворце, он не мог.