– Я тоже не совсем пониманию, почему к кому-то можно обращаться на «ты», а к кому-то – нет, – Лита смущенно улыбнулась, накручивая прядь волос на палец, – если люди равны.
– Многие так не считают, – мальчик просиял. – И я… знаешь, так и знал, что ты на меня чем-то похожа.
Он встал, чтобы вылить воду из таза, а затем, подобрав посуду, полотенце и мыло, повернулся к Лите:
– Ну, я закончил. Пойдем в дом? – и на лице его играла улыбка; словно не он до этого отказывался от помощи и ускользал от вопросов.
Сиро удивительно преобразился. Больше не казался закрытым. Сделав еще чаю (в этот раз он не добавил те травы, зато щедрой рукой насыпал в чайник белых ягод), Сиро принялся рассказывать Лите истории о других королевствах. Мальчик будто побывал там сам, такими красочными были его описания.
Девушка слушала его, не отводя взгляда. Что-то спрашивала, и сама рассказывала истории о жизни в мире сновидений. В какой-то момент она закрыла глаза и опустила голову на сложенные на столе руки.
– Тебе здесь постелить? – сквозь сон послышался ей насмешливый голос Сиро, будто ставшего старше – изменился тембр, появилось чуть больше холодных ноток.
– Если не сложно, – сквозь сон прошептала Лита.
Чьи-то руки подхватили ее, и вскоре девушка почувствовала, как лежит на чем-то мягком. Сиро (наверное, это был он) укрыл Литу одеялом.
– Слишком многое на тебя сегодня свалилось. Отдыхай, Лаилен. Завтра будет очень трудный день.
Он присел на край ее импровизированной постели и выдохнул. В комнате стало чуть холоднее, а Лита, высунувшая руку из-под одеяла, почувствовала, что пол покрылся льдом. Хотя, может, ей это только почудилось?..
– А почему день будет трудным? – спросила девушка, подтягивая одеяло до подбородка.
– Так говорят звезды. С ними не поспоришь.
Лита заснула, а мальчик еще немного посидел рядом, глядя куда-то в потолок.
«Все-таки Лаилен умнее, чем они думают», – улыбнулся Сиро, вставая. – «Даже без воспоминаний второй души она понимает достаточно, хоть и ведет себя как ребенок. Это даже… располагает? Хочется поговорить с ней еще».
Мальчик встал напротив зеркала и посмотрел в отражение. Как он и думал, внешность слегка изменилась за время, пока его никто не видел. Глаза стали голубыми, а корни волос – предательски черными. Ростом он был теперь почти как Лаилен.
Сиро улыбнулся юноше в зеркале, и тот снова стал прежним – зеленоглазым веснушчатым мальчишкой. Таким, каким ему престало быть в этом доме.
Глава 13. Снег
– Никак не могу привыкнуть к этому холоду, – пожаловался Сиро, и сестра улыбнулась:
– Он – часть тебя, Сиро. Представь, что холод – это ты.
– Получается, я не могу привыкнуть к себе, – со всей серьезностью резюмировал мальчик, а потом прыснул в кулак: – Ну что за бред!
– Вот видишь, – кивнула сестра, – к себе привыкаешь. И с холодом смиришься. Просто подожди немного, пока подрастешь.
– А я и так уже вырос, – с вызовом ответил Сиро. – Смотри! – и, проведя рукой перед лицом, изменил облик; теперь он выглядел старше и выше сестры.
– Тебе еще многому нужно научиться, братец, – звонко рассмеялась девушка. – Не спеши взрослеть. Быть ребенком не так плохо, как тебе кажется. Всегда есть кто-то, кто тебя защитит, – она потрепала брата по голове.
Но, когда Сиро поднырнул под руку девушки, чтобы уйти от непрошеной нежности, сон оставил его, просочившись талой водой сквозь пальцы.
Юноша повел плечом, разминая затекшую спину. Оказалось, заснул сидя, оперевшись на зеркало. Даже вспомнить не смог, когда его успело сморить.
Сиро прислушался. За окном было тихо – потерявшиеся спутники Литы еще не прибыли. В доме же все спали. Все, кроме юноши.
«До рассвета еще далеко», – успокаивал себя Сиро, разводя огонь. – «Дела успею закончить. Мне просто нужно отвлечься».
Он заварил себе чаю с белыми ягодами – алэнидой, – и сел за стол, сжимая в руках чашку. Из головы все не шли слова сестры из последнего сна.
«Видела бы ты меня сейчас, когда я сам себе и щит, и меч», – думал Сиро, глядя, как огонь облизывает полена в камине.
Под взглядом юноши пламя вскоре утихло, а из щелей между камнями стала подтекать вода. Сиро прикрыл глаза, и все стало обычным: просто прогоревшие, уже тлеющие угли в камине да размеренные удары капель об пол – крышу давно пора было починить, но Самон так и не собрался.