– Вполне ничего. Пару дней можно и так походить, – девушка цокнула языком, убрала зеркало в сумку и встала.
Ее путь лежал через темный и полный опасностей лес Маридор.
Глава 15. Помощь
Воздух выбило из легких от удара о землю. Падение немного смягчила трава, но Тея с болезненным замиранием сердца ощутила, как кровоточит правое колено, которым она ударилась обо что-то твердое. Ткань небесно-голубого платья пропитывалась кровью, а девушка все лежала, пытаясь свыкнуться с болью.
Слезы сами собой текли по щекам. Теяра попробовала подняться. Тихо выругалась, перенося вес на пострадавшую ногу, и встала.
Дрожащими руками девушка подняла подол платья и увидела струйки крови, стекавшие по ноге от колена. К горлу подступил ком. Тея подавила рвотные позывы и решительно рванула ткань.
В руках девушки оказалась неровная полоска.
– Как там учил Николас… – пробормотала Теяра, обвязывая светлую ткань вокруг ало-синего колена. – Нужно затянуть покрепче…, ох, и точно, продизен…, – девушка осеклась, осознавая, что здесь, среди бескрайнего ландотского поля, вряд ли найдется что-то, чем можно хотя бы промыть рану. – Черт с ней! Ник потом исцелит так, что даже шрама не останется. Нужно только найти остальных.
Девушка перевязала колено, вытерла слезы и осмотрелась.
– На камни упала. Надо же. Везение, – скривилась она, разглядывая выступающие из травы острые серые булыжники. – И где ребят носит, когда они так нужны? – нахмурилась Тея.
Рядом никого не было. Никого, кто бы помог ей вернуться к друзьям. Нужно было выбираться самой.
Тея, выдохнув напряженно и еще раз с надеждой посмотрев по сторонам, двинулась на запад, хотя и не была до конца уверена, что идет в нужную сторону. Солнце зависло высоко над головой, почти посреди неба, так что определить по нему направление было решительно невозможно.
– Ладно, ладно, – пыталась успокоить себя девушка, идя вдоль горной гряды, – они меня найдут. Не может же такого быть, чтобы Рин не пошел на поиски. И Николас меня не бросит в беде. Он ведь всем помогает, – убеждала себя Тея, болезненно жмурясь каждый раз, когда наступала на правую ногу.
Иногда девушка останавливалась и долго сидела на земле, пытаясь привыкнуть к покалыванию в пятках. Ноги болели от долгой ходьбы, да еще туфли-лодочки натирали. Тея сдерживалась изо всех сил, которых почти не было.
Хотелось просто остаться сидеть посреди поля и ждать. Ждать, пока кто-нибудь придет и решит все проблемы. Забинтует ноги, исцелит раны, накормит и уложит спать после трудного дня.
Тея знала, что сейчас ей никто не поможет. Кажется, впервые в жизни рядом не было людей, готовых решить все за нее.
От этого девушке стало по-настоящему страшно. Осознание собственной беспомощности медленно проникло в мысли и теперь прочно обосновалось там. Голова гудела и немного кружилась.
Тее, замершей в безлюдной тишине поля, чудились голоса, меж которых ее разрывало на части. Там были и друзья, и родители, и слуги. Все те, кто мог помочь, но сейчас был так далеко… Кричи хоть весь день, никто не придет. Бесполезно. Бессмысленно.
Девушка каждый раз поднималась, все более тихая и задумчивая. Шла вперед, смотря себе под ноги и никогда – на бесконечный пейзаж. Спотыкалась, ругаясь.
Вскоре она перестала размышлять вслух и успокаивать себя. Просто переставляла ноги, словно во сне, пытаясь отогнать назойливые мысли, все чаще закручивавшиеся вокруг друзей, не пришедших на помощь, и Энрина.
О Рине девушка вспомнила с болью и неким отвращением, сама еще до конца не осознавая, почему вдруг ей захотелось думать о нем.
«Рин мне нужен как спасение от одиночества», – мысль, острая, колкая, не давала покоя пару часов кряду; Тея все время крутила эти слова в сознании и, в конце концов, поняла: это действительно так.
«Все, что я сейчас думаю, и есть правда. Рин добрый и отзывчивый, он терпит меня, но я ведь никогда не любила его по-настоящему, разве нет?» – и это тоже было правдой.
Все годы, проведенные в компании друзей, разложились перед Теей калейдоскопом, кусочками яркого битого стекла. И ведь действительно…
Редко отвечала она на объятия, выдергивала руку из его ладони. Общалась не как с другом, но как с прислугой, а Рин влюбился и готов был выполнять любой каприз. Пользовалась его добротой, чтобы никогда не оставаться одной, но сама себе не признавалась в том, что в душе ничего не отзывалось. Энрина она не любила.