«Да что может случиться? Будет засада – отобьешься. В первый раз, что ли? От нашего дома до Восточного Сентема несколько дней пути».
– А ведь и правда-а-а, – мужчина задумчиво перебирал выбившиеся из прически длинные пряди. – У нас нет времени. Значит, через мост. Остановимся в Винтеме на ночь, завтра с утра я прикуплю пару бутылок этода, и мы сразу же поедем в Никту.
«Через колодец?»
– Не в этот раз. Слишком заметно, – отмахнулся от Тэля волшебник. – Оставим вот так, – нарисовав на скале схематичный колодец, обвел его и что-то приписал неровными почерком, – и условимся, что я вспомню об этом, когда встречу Вэйну, – хитро улыбнулся, немного мечтательно.
Отложив перо, двумя пальцами коснулся кармана, в котором покоилось письмо принцессы. Дотронулся до лба, отмечая, как дрожит рука.
– Что ж, можно считать, план готов. По ситуации скорректирую, – казалось, не было секундной слабости, и Дей все это время оставался в приподнятом настроении духа.
Сложив вещи обратно в сумки и запихнув план в карман, волшебник вскочил на коня. Они поехали дальше, по знакомой дороге.
Тэль иногда вздрагивал, ощущая чье-то присутствие, но быстро успокаивался, когда всадник мягко хлопал его по шее, как бы говоря: «Все хорошо, я здесь, ты под защитой».
Через пару часов дорога начала заворачивать влево. Дальше она шла к границе, и через несколько километров ветвилась. Один путь так и вел на запад, вдоль реки, другой же поворачивал на восток, приводя путников к Винтему.
Волшебнику и его коню не нужно было идти общеизвестными дорогами, чтобы попасть к мосту через реку.
Дей, подъехав к границе леса, казавшегося непроходимым, провел рукой в воздухе.
– Кхазэ авиэ, авиэ алок, – произнес волшебник на старом языке, танейском.
«Северная дорога, дорога открытая» – эта простая фраза снимала купол невидимости, установленный Деем несколько лет назад.
Похожее заклинание охраняло все тайные места волшебника в окрестностях замка. Кроме него фразу-ключ знали лишь двое: возлюбленная принцесса и лучший друг.
С глаз словно сняли пелену. Воздух стал густым, зеленовато-белым, полупрозрачным как туман. Через непроходимый до этого лес теперь вела дорога, на которой легко могли разойтись два всадника.
«Каждый раз как в первый», – с трепетом вздохнул Тэль, ступая на тайную тропу.
– Эффектно выглядит, ты прав, – кивнул всадник.
Он провел рукой за своей спиной, вновь опуская купол:
– Кхазэ авиэ, авиэ алфэ, – и, решительно ударив пятками по бокам коня, сказал уже на селестском: – Не будем тянуть. В полночь – в Винтеме, днем – в Никте.
Тэль пошел в галоп, чувствуя близость дома. Дей рассмеялся почти облегченно. Казалось, он сейчас был с конем одним целым. Дышал вместе с ним, пока сердце билось в унисон с сердцем Тэля.
Поводья крепко сжаты в руках, за спиной развевался плащ. Слетел с головы капюшон, открывая Дея свету Ниреу, опасному во время Ондана.
Через пару часов и десяток передышек с переходом на рысь конь и всадник увидели за деревьями дом, маленький, покрытый серо-зеленой краской, похожий скорее на жилье Заклинателя в степях Ландота.
Рядом была пристроена небольшая конюшня. Спрыгнув на землю, Дей открыл дверь и завел коня внутрь. Сняв с Тэля сумки и амуницию, поставил его в денник и накинул сена из большого деревянного короба, примостившегося у стены.
«Подожду тебя здесь», – иронично отметил Тэль, когда друг вышел из пристройки.
Дейхад, взваливший на себя седельные сумки, сбросил их рядом с входной дверью. Порывшись в карманах, нашел ключ.
Замок щелкнул, и дверь с полпинка открылась внутрь, пропуская Дея.
– Наконец-то я дома, - промурлыкал волшебник, скидывая плащ на стоявший в сенях сундук. – Чудесно.
Вскоре на кухне уже что-то булькало, а вещи из сумок были разбросаны по комнате Дея в каком-то хаотическом подобии порядка, в котором мог разобраться лишь сам волшебник.