Он помнил, как в детстве старательно избегал слухов о происхождении Денакора, как отказывался верить в то, что его отец – какой-то другой маг. Для Дея тогда существовали лишь Свет и Тьма…
За несколько лет до этого по городу тоже были слышны разговоры: о жене великого волшебника Кхазэ, которая умерла, когда Персивальду не было и трех лет. Каждый встречный мальчишка считал своим долгом пренебрежительно хмыкнуть: «Сын Темной», – рождая в душе юного мага сомнения, укреплявшиеся с каждым днем.
Где-то внутри до сих пор звучали эти голоса, от которых Дей старался убежать. Отец и мать были Светлыми. В этом он убедил себя очень давно, подсознательно выстроив вокруг стену, спасавшую от злых языков.
Встретившись с Деем взглядом в моменты серьезности, люди потом рассказывали по трактирам: «Он так посмотрел, что я сразу почувствовал – передо мной Темный маг, никак не Светлый», – сомневались в его верности королевству.
– Ты никогда не задумывался, Персивальд, почему твои дяди носили фамилию «Анада», тогда как отец всегда был «Кхазэ»? – ответила вопросом на вопрос Марита.
Протянула руку, чтобы помочь магу встать. Машинально он ответил на жест, и тут женщина неожиданно склонилась к нему и прошептала на ухо, сжимая запястье Дея и царапая кожу когтями:
– Твой отец не был рожден в семье Кхаро Арис и Канты Анада. Он пришел в северные земли неизвестно откуда, и потому был назван Кхазэ. Денакор никогда не говорил о своей природе, но… ты ведь видишь магические ауры, правда?
– Вижу, – Дей отстранился, встал с колен; теперь он возвышался над Маритой, которая была ниже сантиметров на двадцать, – и что с того?
– Присмотрись внимательнее, – усмехнулась волшебница.
Дейхад закрыл глаза, мысленно перебирая знакомые образы. Отец: черная аура с едва различимым металлическим запахом – меткой от пролитой крови – всегда казавшимся Дею особенностью Кхазэ-старшего. От Денакора разило смертью, это было настолько очевидно…. Дейхад даже не подумал, что это – часть магического следа.
Марита: белый путь, мята… И кто-то еще…
Сиро. От мальчика всегда веяло холодом. Мужчина думал, что ему вечно кажется, или это дует ветер в степях Ландота, но… Аура ученика Заклинателя была прозрачной, как речная вода, и отдавала чем-то сладким и морозным – такой запах был у снега на горных вершинах, где Дею приходилось бывать всего несколько раз в жизни. Он не замечал детали – или не хотел этого делать – как сказала Марита. Стоял рядом – и не видел, не осознавал до конца. Сиро был Истинным, как и отец…
– Допустим, вы смогли меня убедить, – выдохнул маг, все еще пытаясь привыкнуть к новому знанию.
Аура Истинных имела запах, в отличие от магического следа других волшебников, отличавшегося лишь цветом. Об этом не было написано ни в одной книге.
Теперь Дей был уверен: Иные, как и он, не могли отличить Истину, потому что не замечали этой детали, то ли сокрытой самой природой магии, то ли просто настолько неочевидной, хоть и лежащей на поверхности.
– Я никогда не сомневалась в том, что ты сможешь понять это лучше других, Персивальд. Теперь, когда твоя жажда знаний удовлетворена, сразись со мной. Докажи, что сын Денакора не уступает ему по силе.
Эти слова что-то всколыхнули в сердце молодого волшебника. Старую обиду на отца, невозможность доказать ему свою правоту. Все аргументы, разбитые об авторитетное мнение великого Кхазэ.
«Я никогда не стану таким, как ты! – снова этот юношеский голос из прошлого, полный разочарования и бессильной злобы. – Как бы ни старался, всегда буду недостаточно сильным сыном «того самого Кхазэ», твоей тенью!»
– Я не такой, как отец, – сказал, наконец, Дей, вычерчивая в воздухе руну защитного купола, создавая стену между собой и Маритой Тайо. – Я не поддамся чувствам, не очерню ауры и не причиню вам вреда, пока мне не угрожает опасность.
– Что ж, тем интереснее, – загадочно улыбнулась Истинная, и рядом с ней из воздуха возникла дюжина кинжалов.
– Вы же сказали…
– Я не говорила о магическом оружии, мальчик. Твой меч – просто проводник для заклинаний, тогда как это – артефакты.
Усмешка исказила лицо Истинной. Дей внутренне содрогнулся. У него не было иной защиты, кроме магии. Волшебник Кхазэ смотрел сквозь слабо светящийся купол, прокручивая в голове цитаты из древних текстов.