– Что…
Девушка сморгнула слезы и стерла пелену с глаз одним движением руки. Присмотрелась к ране на животе, отодвинув ладонь Дейхада, и увидела скопившийся глубоко внутри зеленый яд, смешавшийся с кровью.
«Отравленные кинжалы, – в голове прозвучал голос Дея, как-то раз рассказывавшего о магических артефактах, – убивают незаметно, как бы невзначай. Жертва решит, что истекла кровью, но это будет лишь часть правды. Один из компонентов этого рукотворного яда – кровь Истины. Сначала она даст силы, а потом просто оборвет нить жизни, если не нейтрализовать ее», – он улыбнулся и указал на изображенный в книге флакон с красной субстанцией.
«Ты так спокойно рассказываешь, словно нет никакой опасности», – укоризненно вздохнула тогда Нейиса, толкнув его в плечо.
«Конечно, нет! – волшебник перевернул страницу. – Все эти артефакты действуют только на Истинных. Нам с тобой нечего бояться, Вэйна».
Сейчас же Нея смотрела на то, как яд проникает в его организм и не понимала, как это произошло. Почему вдруг сработал артефакт, направленный против Истин?.. Дей ведь знал все об этой магии! Разве он мог ошибиться?
Встряхнув головой, девушка отогнала от себя эти мысли. Чуть приподняв тело волшебника, наложила повязку, стараясь не касаться раны. Встала на колени, чтобы завязать ткань. Пальцы коснулись спины Дея и нащупали край еще одного ножевого.
Нея отшатнулась и закрыла лицо руками.
– Как ты это допустил… Как ты это допустил, Дей?! – закричала девушка, склоняясь к полу, прислоняясь лбом к холодным каменным плитам, почерневшим от крови. – Так безрассудно подставился под удар! Дей, – прошептала она; на глазах снова выступили слезы, – я так боюсь тебя терять…
Подняла голову. Его лицо сейчас расплывалось перед взором, и было таким непривычно белым. Глаза волшебника были закрыты…
Хотелось придумать, что он просто спит, и ничего не случилось, и Дей не угасает на глазах, не умирает рядом со своей Вэйной, которая не в силах помочь.
«…не может спасти от смерти, только оградить от нее».
«Оградить? Поставить купол между Деем и смертью», – безумная, самоубийственная идея – единственное, что было сейчас у Неи.
Отчаялась. Она отчаялась, ведь понимала: этод, ткань и слезы его не спасут. Никто не поможет, кроме…
– Прошу тебя, – горячо зашептала девушка, закрыв глаза; слезы прочертили дорожки на щеках и, сорвавшись, коснулись пола, растворившись в темной крови. – Прошу тебя, услышь мой голос. Я знаю, что недостойна этой магии, но… Только ты сейчас можешь спасти его. Если хочешь, отдай Смерти взамен мою жизнь, возьми себе мою силу! – положила руку на лоб Дея, содрогаясь от холода, который был не снаружи – он уже был внутри, поселился в легких и душил Нею, заставляя произносить слова, которые могли навредить любому просящему. – Нарна, владычица ночи, холодная звезда небосклона! Озари меня своим светом. Дай сил исцелить раны, дай магию, что оградит волшебника Персивальда Кхазэ. Не дай ему перейти черту!
Глаза Нейисы Никтэ распахнулись. В них теперь было мало человеческого. В них разлился свет Нарны. Он заполнил девушку – и глаза ее, в которых было не отличить белок от радужки и зрачка, излучали этот голубой звездный огонь, убивавший тени, но не спасавший от эмоций.
– Я слышу тебя, полукровка, – сказала Нея чужим голосом, бесстрастным, надменным и холодным. – И свет мой ныне с тобой. Пока я здесь, ты можешь защитить волшебника.
Из глаз принцессы вместо слез лился голубой свет.
– Но… – на мгновение сознание Неи прояснилось.
– Ты просишь помощи – я даю ее, – оборвал тот же женский голос. – А взамен… – задумалась; на лице девушки появилась несвойственная ей самодовольная усмешка: – Пусть на того, кто будет тебе роднее всего на свете, падет проклятие, убивающее магией. Пусть он узрит цену волшебства.
– Нет, ты не можешь… – свет смешался со слезами; сердце сжалось, отторгая магию Нарны.
– Ты знала, на что идешь. Принцесса Нейиса Никтэ, – растягивая слоги, произнесла женщина, – впусти чары в свое сердце. Иначе Персивальд Кхазэ умрет, и эта вина будет давить на тебя сильнее, чем стены родного дома.