* * *
Была ночь, дул приятно тёплый ветер, сознание от дуновения ветерка, с каждой секундой становилось всё яснее и яснее. Мрак темноты немного отступил и стали виднеться общие очертания больших и маленьких камней, кустарников и различных мелких пустынных деревьев. Всё, вокруг, в сознании или памяти Крита было как-то знакомо и в тоже время незнакомо, как ему показалось на первый взгляд, из-за того, что многого из этого, пространственного, не хватало. В этом мире или пространстве, или пространственном мире вроде бы всё было и в тоже время, не хватало каких-то маленьких, но весьма ценных подробностей, маленьких, но значимых элементов, не хватало маленькой жизни…
Искра жизни и свет, как будто оставили этот мир! Не было слышно пение птиц и даже звук ветра неестественно продувался, где даже окружающее тепло и тишина ночи были тоже какими-то не естественным. Серый полумрак, с тусклой осветлённостью и без небесного пространства, массой, давили на Крита, что ещё больше разыгрывало и так взбудораженное воображение.
Крит, не помнил сколько прошло времени с того момента как очнулся здесь, точнее мало понимал состояние своего сознания, поэтому всё то, что с ним произошло за последнее время списывал на общий неадекват его сознания. В частности: полёт в желобе, само присутствие в этом месте и вопрос того, из-за чего и почему он оказался в жёлобе и как следствие, именно здесь, в этом месте? Его голова очень сильно болела: как будто её разложили на частички, а потом склеили каким-то “супер клеем” предназначенным для склеивания человеческой плоти и этот клей действительно оказался весьма хорошей штукой, т. к. голова со временем стала проходить от болей и вскоре боль полностью прошла.
-Конечно боль полностью угасла это хорошо. –Но что он вообще делает в этом месте? Куда теперь ему идти, да и что вообще делать дальше? – Крит не знал, но пытался задавать их, чтобы их, т. е. вызванные или поднятые проблемы, как-то разрешить! Что, во всяком случае, сейчас мало выходило.
Когда боли в голове полностью прошли, Крит попытался вспомнить, хоть что-нибудь, до того момента, как он провалился в пропасть этого жёлоба. На его удивление, теперь, при первых же попытках, что-нибудь вспомнить, ему это удалось, хотя и надо было совершить некое усилие, это было похоже на то, как после преодоления любого препятствия, пусть даже и очень маленького происходит празднование от произведённой победы. А вспомнил он следующее: Крит, как всегда, проснувшись по будильнику, рано утром, наспех оделся; умылся; причесался с помощью воды, геля, расчёски и очень быстро позавтракав, сел на любимый диван, чтобы отдохнуть несколько минут перед тем, как он поедет на работу. После того как приятные несколько минут закончились, накинув лёгкую куртку, надев ботинки с острыми носами, поцеловал жену Пеги, полуторагодовалого сына Чака и четырёхлетнюю дочь Амели, вышел на улицу, сел за руль своего автомобиля и отправился на работу. Всё это, в мельчайших подробностях, Крит вспомнил, как и всё то, что было на протяжении всей его жизни. Ему было непонятно только одно, почему его память оборвалась на середине пути к работе?