В этой “новой действительности”, у Крита, теперь, возникали потребности и первое, с чем ему предстояло столкнуться, это был голод. К тому же “Инземка”, т. е. выданный уголёк, показывали своим свечением то, что ему сейчас нужно задержаться в этом месте, и конечно же, сколько времени на это потребуется, явно не уточнялось. Что становилось очередной проблемой!
Сколько времени Крит провёл в этих джунглях, он не знал, как и то, сколько времени он провёл в сумме этих миров, но у него за этот общий промежуток, отросла довольно приличная борода. За время пребывания в джунглях, его много раз кусали различные мелкие насекомые, после укуса которых, оставался во рту вкус их яд, благо яд кусаемых насекомых почти совсем на него не действовал. Возможно, помогало осознанное наблюдение за миром, ясность мышления и быстрая, пошаговая обучаемость, поэтому питание причудливой живностью, и причудливыми фруктами, растениями, приносило голоду и постоянно заживляемому процессу в организме, постоянное облегчение. Причём, во всём этом, была замечена некая особенность: не Крит привыкал к окружающему миру, а всё окружающее привыкало к нему! Ну и ещё помогали природно-минеральная джакузи, в которую однажды ему посчастливилось свалиться, во время охоты на живность. За полминуты пребывания, восстанавливаются силы, и идёт ускоренный процесс восстановления ран, порезов, нейтрализуются яды, от укушенных насекомых. В такой джакузи, Криту больше чем очень понравилось… Изумительной необычностью в джакузи было и то, как ведут себя пузырьки: они не просто поднимаются в верх, а поднимаясь в верх, на полпути, до поверхности, взрываются, распространяясь во все стороны более мелкими пузырями.
Крит, с интересом обнаружил, что “Инземка”, может при трении её об дерево, вырабатывать огонь, что очень облегчало жизнь, в “новой действительности”. Его теперешняя жизнь стала и жизнью, и домом, и действительно новой ячейкой “Инземы”, если говорить расшифрованным языком “Тангерона”. В этом следе “Инземы”, парадоксами являлись мысли, которые материализовывали пространства, где шло их некое мыслительное воплощение. В каждую ячейку такого пространства, а чаще одновременно сразу в несколько подобных ячеек пространства, Криту приходилось “входить”, что бы “отчиститься” и продолжить дальнейший путь. Это было самое невероятное испытание для него, за всю его жизнь, где большим врагом для него самого, был он сам, где даже “новая действительность” работала на него и была больше, чем он сам для себя! Именно в этом месте, со всеми трудностями, преградами и испытаниями, Крит почувствовал новый вкус к жизни, произошло его полное перерождение и переосмысление прошлого. Произошло то, о чём витиевато обмолвился в беседе, “Тангерон”. Он не мог это передать словами, потому как считал, что это нужно только пережить, пережить подобное единение, где “новая действительность” казалась единым с ним организмом и нанося любой вред ей, он вредит в той же степени и себе, где став частью её, т. е. природы, Крит стал ощущать в себе принадлежность духовного и материального, как нечто высокого, вечного, а может даже, нечто ещё более грандиозного…
Подобные ячейки пространства, когда в них входишь, очень сильно напоминали сны или в погружение изменённого сознания, только с участием абсолютного ощущения тела и всё же, это были сны или точнее, вынужденные альтернативы сна. Которые внешне, непосредственно во время пребывания в них, имели туманные так называемые “покрытия”, где при входе в такую туманность, раскрывается часть внутреннего мира, а сама туманность, в непосредственное её содержание. При входе в такой сон, т. е. при входе в ячейку пространства, она переходит из “сжатого” состояния в “раскрытое“. Вот почему, пролетая в жёлобе, Крит то “раскладывался” на частицы, то заново “собирался”.