Деньги у него кончились, он ночевал под скамейками в парке и питался фруктами, которые зарабатывал, разгружая машины на рынке. Случалось, ему перепадала мелочь на чай, тогда он выпивал чашку горячего кофе с молоком. Два раза ему даже удалось сходить в кино. Он любил кино, там он чувствовал, что его окружает человеческое тепло.
Но дни шли за днями, неделя за неделей, а Танги все не находил работы. Как-то он подумал, что мог бы покончить с собой. Но эта мысль показалась ему нелепой: кому он принесет пользу своей смертью? Лучше продолжать борьбу!
Танги бродил по цветущей и оживленной улице Рамбла или по площади Каталунья; порой он доходил до Эль Паралело. Он всматривался в снующих туда-сюда прохожих. Он чувствовал себя одиноким в этом бурлящем человеческом потоке и думал: был ли кто-нибудь из этих людей в таком положении, как он, и могут ли они его понять? Ему хотелось спросить их об этом. Все эти лица возбуждали его любопытство. Как интересно было бы проникнуть в их мозг и прочитать их мысли! Но они были непроницаемы и всё так же шли мимо туда и сюда…
Наконец он как-то услышал, что недалеко от Барселоны, на цементном заводе в Валькарке, набирают рабочих. Танги сел в поезд и через десять минут вышел в Валькарке.
XIV
Цементный завод оказался настоящим городом. В километре от него находилось место разработки, а вокруг разные цеха с громадными печами, никогда не прекращавшими работу. В другом конце раскинулся порт с целой флотилией принадлежащих заводу судов.
Завод размещался в узкой долине, зажатой между крутыми склонами. Дымящиеся трубы вздымались среди высоких гор, поросших сосновым лесом. Долина выходила прямо к морю. Заводу принадлежали пристань и пляж. За горной грядой, если идти по берегу, открывался Ситжес, изящный курорт, уже известный Танги. Завод был похож на город с узкими параллельными улицами. Там размещались рабочие, которым завод предоставлял жилье. Дома и заводские строения были покрыты белой пылью, напоминающей снег.
Танги пришел на завод около десяти часов утра. Он направился к зданию администрации и увидел на двери записку: «Контора по найму». Он вошел в зал. Там ожидало человек двадцать; среди них Танги увидел мальчика лет шестнадцати. Но он казался старше Танги, так резко обозначались на его лице следы страданий и борьбы. Танги поклонился присутствующим и уселся в углу. Никто ему не ответил. Он сидел и ждал. Рабочие болтали и смеялись. Наконец часов в двенадцать дверь отворилась. Один за другим рабочие входили и выходили с белыми листочками в руках. У них был довольный вид. Танги думал, повезет ли и ему. Когда пришел его черед, он вошел в контору и увидел перед собой невысокого плотного человека с седыми волосами, серыми глазами и красным лицом. На нем был темно-синий костюм. Он взглянул на Танги.
— Вы где-нибудь работали?
— Нет.
— У вас есть документы?
— Да.
Танги протянул бумаги, данные ему отцом Пардо. В них свидетельствовалось, что Танги человек честный и получивший образование; он знает несколько языков и прошел двухгодичный курс, равный двум последним классам коллежа, дающего звание бакалавра.
Человек немного подумал, внимательно посмотрел на Танги и спросил:
— Вы говорите по-французски и по-английски?
— Да.
— Почему же вы хотите стать рабочим? Вы могли бы найти себе место секретаря в Барселоне.
— Я уже пытался…
— Понимаю… Здесь очень трудная работа. — Он поглядел ему прямо в глаза: — Работа для мужчины.
— Я буду делать все, что смогу.
— Да, но не похоже, чтобы вы многое могли делать.
— Я буду делать все, что потребуется.
Наступило молчание. Человек написал несколько слов на бумажке.
— Я возьму вас на испытание. Если через три месяца вы его выдержите, я зачислю вас в штат, и вам выдадут страховку. Начнете в понедельник. Вы пойдете на разработку с Кико. В понедельник отправитесь к нему. Он покажет вам, что надо делать.
Танги захотелось обнять этого человека. Он улыбнулся и сказал:
— Спасибо!
Он вышел очень довольный и подпрыгнул от радости. Кто-то спросил, приняли ли его на работу, и он показал свой листок. Окружающие поздравили его. Была суббота. У Танги оставалось еще два свободных дня. Он вышел на дорогу к пляжу и решил искупаться. Песчаный берег отделялся от гавани только молом. Вода была мутная, покрытая нефтью с грузовых судов. День стоял жаркий. Танги улегся на песке. Море сверкало так, что слепило глаза. Вода вдали казалась густо-синей, и на ней белели паруса. Гора позади лиловела, а на одном ее склоне виднелся глубокий белый надрез: там добывали цемент. Время от времени тишину прорезал гудок заводской сирены, то сзывая, то выгоняя людей. Выйдя с завода, рабочие шли полежать на пляже. Они были густо обсыпаны пылью. Они бежали по песку и бросались в море. По дороге из Ситжеса в Барселону катились взад и вперед изящные туристские машины.