Дикая первобытная сила влечения сотрясла его. В свои почти сорок ему еще не приходилось делить с кем-нибудь такой поцелуй. Он забыл, кто он и где находится. Прижав Кэт к стене, он запустил руки в ее волосы, крепко обнял ее, но это не утолило его жажды близости.
— Я хочу навестить тебя сегодня, Кэт.
Его теплое дыхание обвевало ей щеку. Она попыталась сосредоточиться:
— Я… я не люблю, когда кто-то видит мои работы до публикации.
Джей Пи был готов на любой компромисс. Он поцеловал ее в шею:
— Моя комната рядом. — Потом мелкими поцелуями пробежался по ее щеке: — Следующая дверь.
— Очень удобно, — пробормотала она.
Джей Пи приподнял пальцем ее подбородок и заглянул в глаза:
— Так что скажешь, Кэт?
Она не знала, что ответить, хотя останавливало ее вовсе не чувство приличия. Она хотела Джей Пи Харрингтона и была слишком честна перед собой, чтобы отрицать это. Но та же прирожденная честность вынудила ее докончить:
— Я… я не хочу увлечься.
Он улыбнулся:
— Не пытаешься ли ты тактично остеречь меня, а, Кайли? Тогда имей в виду, что я уже большой мальчик.
Кэт улыбнулась помимо воли. И решилась.
— Ну тогда, — пробормотала она, тряхнув головой, — почему бы и не войти?
— И правда, почему бы тебе и не войти? — Он взял ее за руку и молча ввел в свою темную комнату.
Глава третья
То, что в Штатах было бы крайне затруднительно, казалось вполне естественным в этой стране, где никто не мог сказать, что будет завтра, если это завтра вообще наступит.
Кэт слегка улыбнулась, когда Джей Пи пинком ноги захлопнул дверь. Комната освещалась только светом луны, льющимся через окно.
— Давай не будем зажигать свет. — Джей Пи скользнул рукой на ее талию и прижал Кэт к себе. Даже во мраке слабоосвещенной комнаты он сразу нашел ее губы.
Когда Кэт обвила его шею руками, камера опять ударила его, на этот раз прямо в грудь.
Не отодвигаясь, он тихо спросил:
— Позволь?
В ответ на это она одним движением, очень похожим на жест из стриптиза, освободилась от ремня. Камера упала на пол с таким же глухим стуком, с каким стучало его сердце.
Как слепой, Джей Пи потянулся к ней, и они начали целоваться — дико, жадно, безумно.
Кэт больше не сдерживала себя, и этот отклик еще более воспламенял его. Когда он коснулся ее груди, прикрытой хлопчатобумажной футболкой, Кэт застонала, ее пальцы впились в его спину, она еще крепче прижалась к нему.
Джей Пи почувствовал, что теряет контроль над собой. Он собрал остатки воли, чтобы напомнить себе, что он не из тех мужчин, которые грубы с женщиной. Особенно, с этой женщиной. Он поднял руку и погладил ее по щеке. И ощутил под пальцами пылающую кожу.
— Ты… — задыхаясь, вымолвил он, — присядешь или…
— Нет. А ты?
Он скорее догадался, чем увидел, что Кэт улыбается.
— Я обычно обхожусь без нападения на женщин.
Кэт смягчилась:
— Я верю. И если тебе станет легче, могу сказать, что тоже обычно обхожусь без нападения на женщин.
— А как насчет мужчин?
— Нет, — просто сказала она, — я обычно не допускаю такой близости.
Совершенно безупречный ответ, подумал он, а она снова обвила его шею и прижалась к губам. Все еще сдерживаясь, он тихо спросил:
— Ты уверена?
Ее теплый смех прожурчал возле его губ:
— У тебя действительно железная воля, да, Джей Пи Харрингтон?
Его жаждущее тело взяло-таки над ним верх:
— Я бы этого не сказал; просто хочу, чтобы ты потом не пожалела, вот и все.
— Ну так знай, Харрингтон, что я намерена напасть на тебя. — В лунном свете ее голос ласкал его слух.
Кэт Кайли была так же хороша, как и ее слова; а когда ее губы завладели его губами, Джей Пи окончательно потерял себя, и сознавал это. Словно утопающий, он опять схватил ее волосы и продолжил то, что началось между ними в зоне военных действий среди центральноамериканских джунглей.
Им даже некогда было добраться до постели.
Бесстрашная, подумал Джей Пи, и это было все, о чем он успел подумать. Кэт была бесстрашна в любви так же, как и во всем остальном, и он больше не заикался о том, как она рискует.
Ее нетерпеливые пальчики теребили его рубашку, а его пальцы дергали край ее футболки.
Я действую слишком быстро, слишком безрассудно, слишком нетерпеливо, думал он и едва узнавал себя в этом неистовом самце. Он хотел бы смаковать каждое мгновение, но не мог остановить напор сумасшедшего желания. Такое случилось с ним впервые в жизни. Самообладание исчезло; и он наконец дал волю своим чувствам.
Джей Пи и Кэт тяжело дышали; все одежки, разделявшие их, соскользнули, и они оба расхохотались при скрежете молний армейских ботинок.