Когда-то давно она также ждала его под дверью консультации, или у ворот института, в котором он преподавал. Вот точно так же на скамеечке, подставляя весеннему солнцу веснушчатое лицо. Господи, у нее ведь когда-то были веснушки…
Зачем она их выводила?!
Столько нервов, денег, сил, сожженная кожа, аллергия. Реабилитация. Борьба с пигментными пятнами. Зачем? Ради чего?
Аркаша даже не обратил на это внимание. Только смотрел как на незнакомую женщину.
Вот тогда-то, она это точно знала, чувствовала, их отношения и перестали быть прежними.
Выходит, веснушки были хранительницами ее семейного женского счастья…
Рядом остановился мерседес. Белый, роскошный, словно яхта олигарха.
Татьяна равнодушно наблюдала, как к машине подошла яркая блондинка: вьющиеся волосы (конечно, химия), тонкая накидка от Армани (ей не откажешь во вкусе), высокий каблук (когда-то и она бегала на таких).
Водительская дверь распахнулась, из нее выскочил высокий молодой парень, слишком ухоженный, под стать своему автомобилю. В нем все было «слишком»: слишком лучезарная улыбка, слишком дорогой костюм, слишком галантные движения.
Татьяна встала, сделал несколько шагов к проспекту, еще не веря своим глазам.
Блондинка прильнула к груди ухажера.
Откровенный поцелуй с хватанием за попку. Словно молодой человек желал ее съесть.
Татьяна невольно поморщилась и сделала еще один шаг к паре.
— Олег, рада тебя видеть, — позвала с издевкой.
Молодой человек замер, отстраненно оглянулся.
Их глаза встретились: жениха и несостоявшейся тещи. На губах Татьяны играла странная улыбка, не то торжествующая, не то угрожающая. В глазах притаилась холодная неприязнь.
— Что к нам давно не заходишь? Дорогу забыл?
Олег смутился, оправил идеально сидящий пиджак, приоткрыт пассажирскую дверь, незаметно подталкивая к ней удивленную блондинку. Та замерла.
— Да работы много…
— Работы? — иронично переспросила Татьяна и перевела взгляд на девушку. — Со своей знакомой не познакомишь?
Олег покраснел, икнул неловко:
— Это… знакомая. Просто знакомая, Татьяна Николаевна. Не стоит…
Девушка вспыхнула:
— То есть как «просто знакомая»?
— Катя, заткнись! — прошипел Олег, глядя на нее уничтожающе.
Блондинка побледнела.
— Ты никогда не собирался показывать меня своим знакомым, да? — голос звенел. Татьяна наблюдала за этим спокойно, с нескрываемым наслаждением. Девочку ей будет жалко. Но не сейчас. Может быть, позже, вечером. Или завтра.
Но не сейчас.
Шея Олега залилась алыми пятнами, на бледном лице выступила испарина.
— Не устраивай сцен, — взвизгнул.
Размах, рукава тонкой накидки от Армани взлетели, словно крылья. Звонкая пощечина и слова:
— Ну и козел ты, Савельев!
— Это я с вами совершенно согласна, — по-акульи сыто улыбнулась Татьяна.
Блондинка, глянув на нее с ненавистью, бросилась в сторону проспекта, на ходу «голосуя» встречным автомобилям. Татьяна холодно смотрела на растерявшегося Олега.
— А что здесь происходит? — голос Аркадия, удивленный и настороженный. Он подошел сзади, приобнял супругу за талию, перевел взгляд на молодого человека.
— Пойдем, здесь уже не интересно, — прошептала Татьяна, цепляя его за рукав и уводя в противоположном направлении.
Глава 19. Марго
Егор и Стеша так и не дождались возвращения Мити.
— Все, не могу, глаза слипаются, — прошептала Стеша, мягко высвобождаясь из объятий Егора. Тот с сожалением вздохнул. Сонные чертики в его глазах, потупив остроносые мордочки, тащили за собой одеяла и подушки, тоже собираясь устраиваться на ночлег. Девушка улыбнулась, пожалев, что не мультипликатор.
Егор подпёр щёку, задумчиво наблюдая за девушкой: вот она поправила волосы, размяла затекшую шею, пройдясь по острым позвонкам пальцами, встала.
— Телевизор выключать? — обернулась к нему.
Он неопределенно кивнул, потом спохватился:
— Я тоже спать. Митьке попробую дозвониться, и отбой.
Стеша направилась в ванную. Долго рассматривала свое лицо в отражении.
Интересно, она красивая? Вот он так на нее смотрел сегодня, так обнимал… И еще целовал. От воспоминания дыхание сбилось, в животе закрутилась спираль, будто часовой механизм завелся.
Девушка оперлась о раковину, тяжело выдохнула.
Сравнивала ли она его объятия с объятиями Олега? Не получалось не сравнивать.
С Егором она горела, словно ведьма на костре. Плавилась свечкой. Рассыпалась фейерверком. Она переставала быть угловатой и несмелой Стешей Сомовой, вечно прятавшейся в тени успешного отца и красавицы-матери, превращаясь в новое существо, которое ей еще предстояло в себе открыть. И испугалась она сегодня не его ласк. Испугалась вот этой новой открывшейся в ней сущности, страстно и без остатка растворявшейся в незнакомом, по сути, человеке.