А потом был поток слез, который мы еле-еле остановили. И внимательно слушали дальше Алин рассказ, прерываемый рыданиями. Прежде всего мы чуть ли не хором поинтересовались, что еще стояло на этой полочке. Оказалось, много всего. Была и похожая коробочка, но она стояла в некотором отдалении. Внимательности Али нельзя было позавидовать – она не могла сказать, что, например, на их полочке появилось нового – по сравнению, скажем, с предыдущим днем.
Итак, Аля поставила себе стакан, открыла бутылку с минеральной водой – ею она всегда запивала лекарства, но именно тогда в открытую дверь увидела, как прошла к себе старшая медсестра, и отправилась за ней, чтобы попросить себе таких же таблеток, а также и успокоительного. Проще говоря, чтобы не тратиться на лекарства в аптеке. А когда вернулась, то увидела, что стакан и часть минералки исчезли, а ее коробочка с таблеткой стоит довольно косо и дальше от края… И что-то ее при виде этой коробочки вообще смутило, только она никак не могла понять, что именно.
А далее события развивались таким образом. Аля взяла другой стакан, налила в него минеральной воды, открыла коробочку, бросила в воду таблетку и удивилась – вода не запузырилась, как обычно. Но осмыслить, почему, у нее не оказалось времени – в сестринскую вошла Кира, а потом вбежала Лина Георгиевна с перекошенным ртом, бормоча что-то про обморок с Аллюр, схватила стакан с водой, спросила: «Можно?» и, не дождавшись ответа, залпом опрокинула его в себя. И мгновенно упала, уже бездыханная. И у нее из кармана вылетели ключи от двери, ведущей на лестницу…
А дальше в отделении все загрохотало, затопало, захлопало, появилось много людей. Аля стояла как ватная и не могла сообразить, что же случилось… Ведь она приготовила это лечебное питье для себя! От простуды! Почему же это лекарство так подействовало на Лину? Аля тупо смотрела на уже пустую коробочку, продолжавшую стоять на полке, и вдруг заметила, что она не такая уж и прозрачная… То есть – стенки ее собственной коробочки были чисты как стеклышко. Эти же – как запотевшее стекло… К тому же ее коробочка была строго квадратной. А у этой две стороны – чуть длиннее других. Словом, прямоугольничек. В котором было невесть что, отправившее Лину на тот свет… И на котором, кстати, остались ее, Алины отпечатки пальцев… Срочно взять коробочку и стереть их? Но тогда следует надеть перчатки, а то останется еще больше отпечатков! Резиновых перчаток у них было хоть отбавляй, но Аля не решилась к ним прикоснуться – это сразу бросится всем в глаза. Вот если бы она готовилась к какой-то процедуре… Попался обыкновенный бинт. Стерильный. Пока все бегали туда-сюда, уносили Лину, она, прижав к себе бинтом коробочку, вытерла ее с четырех сторон, затем перевернула, прошлась бинтом по дну и по той стороне, которая касалась стены. И все это – одной рукой, не касаясь поверхности коробки пальцами. И успокоилась. А потом стала говорить и следователям, и во время вроде бы неофициальных бесед то, что мы уже знаем.
- А уж как я свою-то коробочку искала, вы не представляете! Она как сквозь землю провалилась!
- Да нет. Думаю, ее просто спрятали, - предположила Зоя Алексеевна.
- Как раз в это время Нина пришла со своим цементом. Меня так и подмывало спросить, не видела ли она моей коробочки…
- А что Нина делала с этим самым цементом?
- Да она его тогда несла из магазина. А потом, уже на следующий день, и в палате, и в туалете щели заделывала. Чтобы Альберту Валентиновичу не дуло. И в коридоре щели замазала. Видно, больных пожалела – там же курят некоторые. Кому удается проникнуть на лестницу. Ну, дверь-то туда обычно заперта. Была. Сейчас вот уже и не запирают ее. Но и курить теперь нельзя – штрафы большие учредили.
Зоя Алексеевна села за стол, положила перед собой листы бумаги, ручку – все это она захватила из дома, идя сюда, и стала рисовать очередную схему, уже во многом осмысленную нами.
- Вот здесь – две коробочки. В каждой – по одной таблетке. В этой, Алиной – лекарство от простуды, для профилактики гриппа. Я, кстати, знаю это лекарство, очень действенное. С виду – обычная белая таблетка. Так ведь, Аля?