Рейндж бросил взгляд на циферблат подводных часов. Оста-f лось двадцать пять минут. Должны успеть.
Внезапно все очертания предметов стали размытыми, так, словно он разом потерял свое зрение. Мокрушин щелкнул раз и другой переключателем на ПИВ, потом… догадался.
Он резко сдернул маску. Ветка «метрополитена» была залита ровным холодным светом. Рейндж засек, где оборудованы в стенах ближайшие к нему светильники — вдруг понадобится погасить, — после чего изготовился к приему незваных хозяев данного «погреба».
А в какой-нибудь сотне метров от него холодные взбаламученные ластами подземные воды вспарывали с двух диаметрально противоположных сторон стрелы и «гвозди». Стрелами, оперенными и реактивными, стреляли, больше наугад, чем в видимые мишени, Леон и Горгона. Преследователи, вооруженные пистолетами «ХК-11», долбили по ним «гвоздями», каждый из которых способен прошить подводного пловца едва не насквозь.
Леон поставил заряды в нужном месте, на «неизвлеченку». Едва только завершил свои подрывные дела, как Горгона, страховавшая его во время работ, затеяла с кем-то перестрелку. С другой стороны затопленной галереи, противоположной ветке «метро», почти вплотную к ним подобрались не то двое, не то трое аквалангистов — в замутненной воде обзор крайне ограничен. Пришлось уходить, отстреливаясь.
Горгона бросила акваплан с приборами: во-первых, за трофейное имущество не спросят, а во-вторых, тут и без приборов не заблудишься, а без него под водой передвигаться сподручнее, а главное, появляется выигрыш в скорости. Леон прикрывал ее сзади. Он еще в начальной стадии перестрелки зарядил две шашки. Фугасы и те ВУ, что он установил на «неизвлекаемость», от таких пус— тяковых взрывов не сдетонируют, а вот вражеские пловцы в момент всплывут кверху брюхом, как дохлые рыбы…
Однако следует как можно скорее убраться из зоны подрыва. А то и самим может не слабо достаться…
Леон, кажется, всю голову втянул в плечи, целиком, с маской и ПНВ, настолько близко и опасно от его правого виска пропорол воду «гвоздь».
Прицепились, однако, никак от них не оторваться…
Очень простое взрывное устройство. Зажигательная трубка с капсюлем-детонатором вставлена в шашку. Детонатор — гильза, в которую запрессован заряд более мощного ВВ, — взрывается от искры огнепроводного шнура. Бикфордов шнур, что на воздухе, что в воде, один черт, горит со скоростью 1 сантиметр в минуту. Леон загодя обрезал шнур так, что его длина является минимально допустимой — пять сантиметров.
И вот эти самые пять минут, пока не прогорит полностью шнур, уже почти на исходе,'а из-за противодействия противника никак не удается выйти из зоны подрыва. Хорошо еще, что Горгона далеко вперед уплыла, может, ее и не накроет.
—Спецагент Горгона поспешала так вовсе не потому, что решила спастись бегством — иногда даже в самых крутых спецгруппах отмечаются случаи паники. Нет. Просто «гвоздь» пробил баллон. Уже без кислорода, вдоволь нахлебавшись воды, вынырнула.
Глубоко вдохнула, стараясь восполнить запас кислорода в легких, затем, сообразив, стащила маску.
Метрах в двадцати от нее, хорошо освещенные — ей сейчас казалось, что все вокруг залито ярким светом, — шли сверху вниз, как по наклонному пандусу, двое. В таких же комбезах, что были надеты на Шувалове или том же Кондоре, с «ХК», изготовленными к стрельбе. Это были чужие. Всплеск заставил их повернуть головы к источнику звука…
И в этот момент вырвавшаяся из-под бетонной плиты огненная струя свалила их поочередно на цементный пол.
Горгона, не обращая внимания на боевые действия, которые открыл их новый с Леоном напарник, мигом выбралась из воды, в считанные секунды напялила на себя акваланг Рейнджа и шлепнулась, подобно лягушке, в воду.
Она успела проплыть под водой едва десяток метров, как ее швырнуло об стену, едва не сорвав маску с загубником, затем закрутило подводным вихрем на манер юлы. В ушах у нее стоял тихий стеклянный звон, как будто черепная коробка была набита мелко истолченным стеклом…
Через какое-то время, может, секунды прошли, а может, и минуты, она все же пришла в себя. А еще спустя короткое время буквально выползла на сушу, волоча за собой за ременную сбрую тяжелого Леона. Упираясь скользящими по бетонному полу подошвами, оттащила напарника в небольшую нишу, где они спрятали под плащ-палаткой оружие.
Она слышала, как из-под «отбойника» коротко и зло огрызается на кого-то из своего «ХК» Рейндж. Но ей сейчас было не до того. Она встала во весь рост и всем своим сравнительно небольшим весом надавила на грудную клетку Леона. Именно подошвами, а не руками, это более кардинальный способ вернуть на этот свет утопленника.
— Женя, ну чего ты! — приговаривала Ольга, едва ли не впервые назвав своего напарника по имени. — А ну не смей! Дыши, кому я сказала!!
Она не слышала собственного голоса, что-то у нее со слухом не то. Но заметила, как дернулся конвульсивно Леон, раз и другой, затем из открытого рта хлынула вода.
— Леон, побудь пока здесь!
Прихватив оба «ХК», она перебралась к Рейнджу.
— Троих я «приговорил», — прошептал тот. — Двое у вагонеток, один чуток повыше валяется… Как бы не обрезали! Ты держи этих, что из особняка на нас поперли, — говорил же, надо на х… было взорвать! — а я на себя «магистраль» возьму.
Заметив, что Горгона не врубается в его речи и что у нее из одного уха течет кровь, он жестами показал, что намерен сейчас предпринять. Та интенсивно закивала головой, поняла, мол.
Рейндж повернул голову. Со стороны «магистрали», оттуда, куда ушли остальные трое, послышались звуки коротких очередей. Метров триста до них, а то и больше — определил навскидку Мокрушин.
Ну вот, а ему все говорили: чудак, Рейндж, куда ты набираешь столько патронов?!
После довольно неожиданного вызова к премьеру М. вернулся на Старую площадь и сразу де спустился в «малый» ситуационный центр.
Уловив вопросительный взгляд начальника, Мануйлов отрицательно качнул головой.