— Врач запретил мне стрессы.
Её лицо дергается.
Новый телефон прерывает нас. Звонок.
— Возьми трубку, — передаю ей в руки.
— Привет, Кирь… Не могу сейчас говорить. Я перезвоню… Да, извини… — требовательно смотрю на нее. — Кирь, давай чуть позже… Нет я не могу с тобой увидеться сейчас. Да что у тебя случилось? У меня? — поднимает брови. — У меня все в порядке. Давай позже. Перезвоню, обещаю.
— Ты без комментариев принимаешь телефон, я не прессую тебя за сегодняшние покатушки по гололёду с непонятными для меня персонажами.
Забирает.
— Спасибо, моя девочка.
Да. Я благодарю, за то, что она принимает подарки. Наша реальность местами вывернута наизнанку. Нет, не жалуюсь. Я правда благодарен, что всё так быстро закончилось.
— Притормози у шлагбаума.
Останавливаюсь. Открывает окно.
— Ванечка… давай термос.
Он растеряно оглядывается на меня.
— Давай, давай… — хихикает. — Олег Андреевич не покусает.
Уходит в будку охраны.
— Это что еще за новости?
— Это просто человеческая забота о твоих подчиненных. Холодно. Мальчик хочет чаю. А он сегодня без сменщика.
Выносит термос.
— Пирога брусничного хочешь? Я сама пекла.
И он снова оглядывается на меня.
Ой, мне уже все равно. Я давно смирился с этой ее постоянной «заботушкой».
И этого подсадит на свою персону…
Пускай. Вокруг нее должна быть свита. Желающая оберегать и защищать. Приглядывающая, когда меня нет рядом. Мне так спокойней.
Глава 56 — Кобра
Семь… За окном темно и минус двадцать. На кухне приоткрыта форточка. Дома прохладно.
Кофе вскипает. Выключаю плиту.
Короткий звонок в дверь. Это Лёха со своим пакетом документов.
Открываю. Здороваемся.
— Кофе будешь?
— Давай.
Дверь в нашу с Женей спальню приоткрыта и он бросает туда взгляд. Она лежит на животе, с обнаженной спиной. Волосы разметались в беспорядке.
Притормаживаю, прикрывая дверь. В спальне тепло. Пусть так и будет. Женя всё время раскрывается.
— Ты чего уже собран? Рано же…
— Пробежаться хочу.
Наливаю нам кофе.
— И вот хочется тебе в такую рань и холод, когда у тебя в кровати такая теплая киска лежит?
— Лёх… нам уже считай за сорок. Чтобы эта киска теплая продолжала лежать в моей кровати, нужно из нее вылазить и заниматься собой.
— Это да… — лениво морщится он. — Но я лучше в спортзал. Железо потягаю.
— Железо наращивает лишнюю мышечную массу, которая быстрее садит сердце и сосуды, убивает каркас лишним грузом. Нужно не увеличивать, а совершенствовать и нарабатывать выносливость того, что есть. Тогда организм будет максимально долго дееспособен.
— Женька знает, чью кровать выбрать, — усмехается.
— Так, что там? — забираю документы.
— Все сделал. Все оформлено на тебя. Подключай свою крышу, пусть быстрее шевелятся.
Самый сложный этап. Да. Если попадем под проверку, проблемы будут недетские.
Заглядывает Женя. В теплой пижаме. Все-таки замерзла…
— Привет.
— Привет, Женечка, — оборачивается Лёха.
— Кофе сварить тебе? — пропускаю ее ближе к нему.
— Нет, какао хочу. Горячего.
Обнимает его. Он зарывается носом ей в волосы, громко втягивая воздух.
Отстраняется, рассматривает.
— Ты в холодильнике спишь?
— М?
— Да так… — с улыбкой качает головой. — Чего она у тебя не взрослеет, Аронов?
— Ведьма…
— Ты бегать? — поворачивается Женя ко мне.
— Да.
— Можно, я сегодня не пойду?
— Он еще и девочку в такой мороз гоняет! — возмущается Лёха.
Я не гоняю. Иногда она присоединяется сама.
— Можно, детка, там холодно, — завариваю ей Асин «Несквик», разбавляю сливками.
Она трется лицом о мое предплечье, когда я ставлю перед ней кружку. Растрепанная, нежная, мягкая, сонная…
— Ушел, — сжимаю ее плечо.
Кивает.
— Лёш, позавтракаешь со мной?
— С удовольствием!
— Блинчики или оладьи?
Твою мать… Только вчера привел кухню в порядок! Опять эта мука.
Хочется оставить ей пару распоряжений на этот счет. Но я сдерживаюсь и выхожу.
Ночью шел снег и тропинка занесена. Шипы кроссовок не помогают и ноги все равно проскальзывают, усложняя бег и не давая настроиться на ритм. Через пару километров разворачиваюсь обратно. Пробегусь завтра, когда снег на тропинке будет уже утрамбован.
При повороте к дому вижу знакомый силуэт. Калиновский. Тормозит, рывком, выдергивая наушники из ушей.
— Стой, Аронов.
Притормаживаю.