— Здравствуйте… — озадаченно смотрит на меня воспитательница. — Аа… Асю забрали.
Странно.
Набираю Женю.
— Вы где?
— Ты ко мне теперь на «Вы»? — смеется. — Я уже бегу. Капюшон ей надень, а то шапка промокнет.
— Перезвоню.
Так… У Дмитрия сегодня смена. Он вроде бы как не мог.
— Папа забрал?
— Нет… — испуганно хлопает на меня глазами.
В смысле «НЕТ»?
Начинает накрывать меня.
— Не папа… — ее лицо идет пятнами. — Другой…
В списке тех, кто может забирать Асю — Женя, Дмитрий и я. Всё!
В моей голове гулко стучит кровь от понимания ситуации. Я разнесу ха*уй сейчас эти стены, если…
— Кому Вы отдали моего ребенка?!
Воспитатель молодая девушка. Мария, кажется. Она испугана и несет какую-то ахинею. Мне хочется разок влепить ей по лицу, чтобы она пришла в себя и начала давать хоть какую-то информацию.
В моей голове разгоняется стробоскоп с какими-то ужасными картинками, где Ася в главное роли. Я не могу разглядывать их, меня тошнит. Но эта хе*ня не останавливается!
Слушаю невнятный лепет, набирая одновременно Лёху. Долго не берет трубку.
— Видео с камеры мне.
— Ее забрали на прогулке…
На входе тоже камера.
— Значит, видео с уличной камеры! — протягиваю флешку. — Быстро!
— Доступ только у директора.
— Звони директору! Говори, что я его уволил. Тебя, кстати тоже. Пусть приезжает встречает ментов. Потому что, если что-то с ней случится, то я вас обеих еще и посадил.
Лёха наконец-то берет трубку.
— Демченко, очень быстро нужен наряд, — диктую адрес. — Внятные чтобы менты были. Это Асин сад.
— Что случилось?
— Ее отдали неизвестному мужчине.
— Как это?
— Лёха.
— Сейчас будут!
Женя должна уже быть. И я не представляю, как сообщить ей эту новость. Мне душно и темно. Мне страшно даже думать где и с кем сейчас Ася.
В слезах созвонившись с директором, воспитатель, сумбурно пытается объяснить ей происходящее.
Нет, в списке забирающий этого человека не было. Но у него были корочки, красные. Нет, она не запомнила. Да, она раньше его видела.
Стоп. Что?
Забираю из ее руки телефон.
— Еще раз, ты его раньше видела?
— Да! Я же говорю! Он приходил как-то с Асиной мамой, они вместе… Ася к нему побежала и…
Жени долго нет.
В моих мозгах начинает быстро складываться картинка. Ответа еще нет, но я уже знаю — сейчас будет.
Вылетаю на улицу, родительские тачки уже разъехались.
Чуть дальше моя, ближе к воротам чей-то маленький «Матис» и огромная заснеженная «Инфинити».
Вот он и ответ!
Ты сам себя закопал Калиновский.
Они стоят напротив друг друга. Женя держит за руку Асю.
Моё сердце стучит в горле. С Асей все хорошо. И мне не надо сообщать Жене, что ее ребенок пропал. Мне глубоко и легко дышится. И только сейчас я понимаю, как меня перетрясло за последние десять минут. И я хочу чтобы виновник за это ответил.
Нет, я стараюсь никогда не марать рук.
И сейчас это еще не ответочка. Это просто…
Я подхожу, прикасаясь к Жениной руке. Она сжимает мою. Я понимаю, что меня трясет и она чувствует это. Сжимает мою ладонь крепче, ее губы плотно сомкнуты.
— Да я не знал, как выцепить тебя еще! — срывается на псих он. — Ты же везде игнорируешь меня, Женя!
Ася обнимает меня за ногу. И на меня еще раз накатывает ужасом от понимания ее уязвимости. Дети — это… Это еще хуже, чем Женя! Всегда открытое слабое место. Уязвимое. Беззащитное. Наивная и доверчивая Ася.
Поднимаю ее на руки. Заглядываю в глаза. Стробоскоп замедляется, картинки начинают гаснуть. Передаю Асю Жене. Вкладываю ключи от машины в руку.
— В машину.
Женя отворачивается и уходит.
Мы молча смотрим друг другу в глаза.
Всё. Это война.
Перчатка брошена и я поднимаю.
Моя рука сжимается в кулак. Как же зае*ало меня лупить по груше столько лет!
И я с разворота, сношу ему кулаком скулу. Он отлетает спиной на свою тачку.
— НЕ ТРОГАТЬ мою семью. Уничтожу.
Мои костяшки выбиты и содраны. Встряхиваю рукой. Несколько раз сжимая и разжимая кисть.
Отталкивается плечом от машины, возвращаясь в горизонтальное положение.
— Твою семью? Ты не муж Жене… Не отец Асе… Ты кто?.. — поднимает он брови, показательно изумляясь.
— Они обе принадлежат мне. И я отменяю твой допуск в их пространство.
Слышу как сзади подъезжает тачка. Это мои менты.
Я могу оформить его сейчас. Но интуиция мне подсказывает, что эти козыри, что он дал мне в руки, нужно разыграть по-другому. Они еще не настоялись, чтобы стать убойными.