— А это наша Евочка! — Аверьянов протягивает «е-е-е» переходя на придыхание. — Супруга Олега. Евочка, что Вы будете пить?
Женя оглядывается вопросительно на меня.
— Она будет сок, — киваю я на закрытую еще стеклянную бутылку с гранатовым. — Мне не нравится, когда она пьет алкоголь.
— Может быть глоток шампанского. Чтобы просто расслабить? — поднимает он бровь. — Вы так молчаливы, Евочка.
И что-то там вежливое, уговаривающее… таким сладким притушенным голосом.
Поднимаю глаза на стол. Все спиртное уже открыто, кроме как раз таки шампанского. Надо отметить дорогого и очень хорошего, розового шампанского.
— Только из уважения к Вашей теплой компании! — киваю я. — Один бокал.
Она стоит ближе ко мне и я встаю, чтобы открыть ее.
Глаза обеих женщин прикованы к моим рукам. Не торопясь убираю фольгу, раскручиваю проволоку. Хлопок… Пена… совсем чуть-чуть на мои руки.
— Дамы? — вопросительно поднимаю бровь.
Синхронно берут со стола бокалы.
Обхожу стол. Наливаю сначала Машеньке. Она рассматривает меня снизу. Не особенно стесняясь. И я тоже смотрю открыто ей в глаза. Но мой взгляд ничего не выражает, в отличие от ее взгляда. Еще не решил стоит ли тратить время нее. Пока мне кажется достаточно одного Аверьянова.
Потом, Полине. Ее взгляд облизал всё шампанское с моих пальцев.
— Спасибо… — прикусывает она кончик языка, медленно моргая мне.
В глазах — бегущая строка «трахни меня!»
— Пожалуйста… — выразительно выговариваю я, показательно спускаясь взглядом по ее декольте, и одними губами добавляю. — Обращайся…
Полина мне интересней чем Машенька. Потому, что судя по ее властному взгляду и слегка подобострастной суете рядом с ней Баныгина, между ними рулит она. Это вообще в его стиле — властные женщины. Я могу использовать это при случае. Так что, взглянув ей еще раз в глаза, я оставляю там пару обещаний. Нет… Скорее намеков на обещания. Пусть понапрягается, чтобы получить мое внимание. То, во что вложены силы ценится дороже.
Аверьянов тихо о чем-то вещает Жене. Распахнув глаза она внимательно слушает его, кивая и перебирая нервно пальчики. Наливаю для нее бокал. Вкладываю в руки. Поднимает на меня глаза, чуть поворачиваясь.
— Не отвлекайся…
Мы встречаемся с Аверьяновым взглядами. Мне кажется слюни скоро потекут у него прямо из глаз.
— Ева — прелесть… — взмахивает он своим бокалом.
Коротко ему улыбаюсь. Чуть снижаю тон.
— Очень ценная для меня прелесть, Леонид Иванович.
Он понимает, да… Осознает ее ценность!
Нянчится с ней, слишком вежлив, услужлив, разговорчив… Понимая, что решаю этот вопрос Я, он слишком много внимания уделяет ей. Он не говорит скабрезных шуток, одергивает взглядом требующих внимания и начинающих пошловато вести себя женщин. А это значит, что его интерес не «мясной», она реально цепляет его глубже, ему хочется не только образ, но и ментал. Бинго, Женечка, бинго… И Женя смотрит на него во все свои наивные сегодня глаза, полностью захватывая его внимание. Я помогаю ей, ведя какую-то непринужденную беседу с Полиной, куда периодически втягиваю то Машеньку, то Баныгина. Машенька много и громко смеется, стреляя в меня карими глазами.
Мы с Женей разделили пространство пополам. Хотя и сидим рядом, касаясь друг друга. Периодически я что-то поправляю на ней, заставляю пересесть в другую позу. Скармливаю ей что-то из рук. Она смущается, но беспрекословно послушна. Они все одинаково внимательно, но совершенно с разными эмоциями наблюдают за моими фриками.
Полина… Ее глаза уже заволокло поволокой, и грудь вздымается слишком часто. Она с неприязнью иногда поглядывает на Женю. Ревностно… Но чаще маняще заглядывает в мои глаза.
Наша беседа продолжается.
— Хочу на Майорку!
— Море там отличное, — киваю я. — А в целом, ты заскучаешь там, Полина.
— Почему?
Ловлю себя в последнюю секунду за язык, чуть не озвучив — "Остров немецких пенсионеров". Делаю маленький глоток Виски. Местные пенсионеры не оценят моей реплики.
— Поверь на слово.
— Куда ты посоветуешь?
— Посоветую… повременить с поездками… — выразительно смотрю ей в глаза. — Сейчас и в Новосибирске можно неплохо провести время. Новый год…
Она сглатывает, вижу как ее зрачки расширяются, глаза соловеют… грудь вздымается чаще…
Баныгин любезничает с Машенькой.
Полина встает, вытягивая из пачки на столе тонкую золоченную сигарету. Встаю следом, оставляя на плече Жени поцелуй.
— … Я не знаю, Леонид Иванович. А как нужно?… — слышу я кусочек ее фразы.