— Встретимся в следующей жизни! — она смеется, а меня сводит от страха.
Сводит! Я забываю, что это сон. Мое сердце на секунду верит в реальность происходящего и начинает снова ломать мои ребра и рваться само.
Пытаясь унять дыхание, открываю глаза. На меня смотрит не Эйфелева башня со стены нашей спальни. На меня смотрит экран компьютера. Потухший. Черный. Темно. Поднимаю руку к глазам.
Десятый час?!
Меня вырубило?
Плохой сон…
Желудок сводит от голода. Так и не поел сегодня.
Ладно, я. Это нормально. Женя ела? После моего вчерашнего выпада, она может принципиально забить на кухню. Такое уже было…
Я вспоминаю, как выкидывал нетронутую ей еду, мне кажется, неделями. И я вспоминаю, как она ушла тогда от меня. Не из-за этого, конечно. Но это был один из симптомов, который…
Короче!
Уверен, что не ела. Уверен. И это опять косяк!
Выхожу. Меня покачивает от усталости. Голова болит…
— Детка?
— Что?
Она в гардеробной.
Белые обтягивающие джинсы, ковбойские сапоги без каблука, корсет, чуть ниже плеча витой браслет в виде змеи. Мужской широкий черный ремень с шипами. Волосы распущены. Между ремнем и кромкой корсета полоска голого живота. Перепад между ее бедами и талией выглядит порнографично привлекательно. Грубый ремень делает ее талию еще более хрупкой. Радует ли меня это? Нет. Похудела.
— И куда ты собралась?
— Погулять! — чуть вызывающе.
— В лес?
— А что — похоже что в лес? — разворачивается она ко мне, втыкая в бока руки.
Ее вызов начинает заводить меня тоже. Но я слишком разболтан, чтобы адекватно реагировать на это.
— Нет, не похоже. Но ты же сумасшедшая.
— Ты не против?
Протискивается мимо меня из гардероба. Не стараюсь облегчить ей процесс и не отхожу с прохода.
Мой телефон в кармане пикает СМСками. Это раздражающе отвлекает. Это, б**ть, бесит!
Женя в ванной. Красит губы. Прямо помадой. Обычно Женя красит губы кисточкой, как учил ее еще Томилин и слой помады получается тонкий. Ствол помады немного деформирован — мы игрались ей в сессии. Я рисовал по ее телу. Ведет несколько раз по губам. Они увеличиваются и становятся откровенно пошлыми. Алыми. Она очень редко делает так. Только, когда хочет, чтобы я размазал эти губы пальцами или членом.
Не уверен, что она хочет этого сейчас. Тогда, зачем?
Меня бесят эти густоалые губы предназначенные не мне.
Смотрю на раскачивающиеся бедра, уверенно двигающиеся к выходу. Копна волос слегка взрывается на каждый уверенный шаг.
— Против.
— Ну что ж. Придется потерпеть. Тебе в этот раз.
В голову ударяет кровь.
— И с кем ты собралась?
— Не одна.
— С кем.
— Не могу этого сказать.
— И почему же?
— В последнее время тебя не устраивает ни одна кандидатура.
— Женя! — срывает меня. — У меня тяжелый момент. Не могла бы ты… пару недель…
— Побыть ветошью? Постоять в углу?
— Да!
— Нет, не могла бы! — фыркает она.
Забираю с тумбочки ключи.
— Я, б**ть, сейчас достану розгу.
— У нас не ЛАЙФ! — рявкает она мне в лицо. — И твоя концепция со спонтанными погружениями меня больше не устраивает! Верни ключи!
Накидывает куртку и тянется за сумочкой. Маленький черно-красный саквояж. Никогда не видел ее… Новая?
Так… Мы не договорили!
Я перехватываю сумку чуть раньше за ручку. Она дергает и сумка падает на пол. Выплевывая из своего нутра квадратную пачку с презервативами.
Презервативы.
Мы замираем.
Что это?
Как они могли очутиться в ее сумке? Новой сумке. Мы с ней не пользуемся. С мужем они тоже не пользовались.
Что-то я не понял…
Зачем тебе презервативы, детка?
Медленно присаживаюсь. Поднимаю пачку. Встаю. Открываю…
Там… один… два…
Всё. Третьего нет.
Поднимаю на неё глаза.
— Что это?
— Презервативы! — оскаливается она. — Разве ты не видишь?! Отдай мне ключи! Немедленно!
Её оскал обрамляет алая помада. Жирным слоем небрежно накрашенная на губы. Не для меня.
Гул в моей голове нарастает. Мне кажется она увеличивается в объемах и взрывается.
— Держи!
Летят осколки. Мелкие. Зеркальные. Сверху. Красивым дождем. На съежившуюся и закрывающую ладонями лицо Женю.
Не чувствую своего тела.
Что сейчас произошло?
Я бросил ключи в зеркало?
Как это действие обошло стороной мой мозг?
Женя неуверенно выпрямляется, шокировано глядя на меня. Осколки ссыпаются с ее волос с характерным переливом.
Пусть это будет сон. Пожалуйста.
Молчание затягивается.