Открывает их…
— Аронов. Как зовут твою Нижнюю?
— Алина Парини.
— Давно это продолжается?
— Не знаю. Я заблокировал ее номер. Эти СМС пришли с незнакомого. Наверное, ее новый. Но я заблокирую и этот.
— Парини? Мне казалось, она не итальянка.
— Она не итальянка. Это фамилия ее мужа.
— Бывшего?
— Настоящего.
— Аронов… Ты взял в Нижние замужнюю девочку?
— Женщину. Ей скоро тридцать.
— Замужнюю.
— Да.
— Почему?
— Причин было много. Во-первых, ее статус не позволял… Не должен был ей позволить намеревать переводить отношения в более глубокие форматы. В ее анкете было сказано, что ей нужны только голые сессии и стоял Хард на проявление Верхнего в ее обыденной реальности, ее Харды совпадали с моими, как и потребности. Во-вторых, у неё был хороший Тематический опыт и рекомендации от двух других Верхних, как беспроблемной, неиспорченной жестью и послушной Нижней. В третьих, она была привлекательна и подходила мне внешне, меня не отталкивал ее запах, она устраивала меня по возрасту. По моему запросу нашлось три подходящих мне девушки. Но, именно она… в некоторых ракурсах она была похожа на тебя. Это в четвертых. Это всё решило.
— Ты использовал её, чтобы фантазировать обо мне. Поэтому ты сейчас отвечаешь…
— Женя! Тема — это a priori использование Верхним Нижнего для своего удовольствия. И Нижнему вставляет именно это!
— Тема — это в первую очередь забота Верхнего о своем Нижнем! И Верхнему вставляет именно это!
— Это бесконечный спор!
— Да. Но даже если и согласиться с тобой и во главу угла поставить Использование, то Забота никуда исчезает.
— Согласен. В рамках Тематической реальности. Я заботился. Как следует. Теперь между нами не существует этой реальности. Какие могут быть вопросы? Она мне ни Нижняя, ни жена, ни любимая, ни дочь, ни мать…
— Ну ты же заботишься о Крис.
— Крис — друг.
— Аронов, это твой косяк, что ты не разглядел, что она становится одержима тобой.
— Нижняя и должна быть одержима Верхним, моя девочка!
— В рамках разумного!
— Ты мне об этом говоришь? О разумности?
— То, что между мной и тобой — это… С остальными в рамках разумного.
— Согласен. Мой косяк. Но…
Дотягивается до моих домашних брюк, вытаскивая из кармана телефон.
— Не надо «но». Набирай.
— Нет.
— Аронов. У тебя два варианта. Либо с ней разговариваю я и работаю с ней, либо ты едешь и работаешь с ней лично. Не хочу слизывать с тебя чужую кровь.
Нет, я не хочу, чтобы Женя разговаривала с Алиной. Да, я всегда делал такое сам, общаясь напрямую со всеми ее настоящими и бывшими. Но я хочу, чтобы это была только моя прерогатива. Почему? Мне не нравится, когда она смотрит в их глазах на отражение меня ДРУГОГО. Принадлежащего не ей. Она словно смотрит на меня слабого и несовершенного, ущербного. Не хочу.
Наверное, надо признать, что я слишком жесток с Алей. Но ее попытки и правда не вызывают во мне никакого душевного отзыва. Теперь, даже сочувствия. Какое может быть сочувствие к насильникам? Эгоистичным, решившим, что им позволено действовать так грязно. Раздражение. Я не хочу ее спасать. Ей не пятнадцать. И даже не двадцать. Алина взрослая зрелая женщина и я далеко не первый ее Верхний. Любовь не дает право на насилие. Хочет умирать — пусть умирает. Но если я это озвучу, Женя скажет мне тысячу слов про то, что… Да не знаю про что. Но уверен, что я окажусь обязанным ехать, в ее нездоровой вселенной.
— Я подумаю.
— А если она не дождется твоего решения?
— Дождется. Она не хочет умирать. Это просто шантаж.
— Я знаю. Но в аффекте, женщины часто перешагивают грань разумности и доводят дело до конца, подсознательно надеясь, что им повезет и их спасут.
— Женя, какой аффект? Больше 3 месяцев назад мы расстались.