— Конечно же, нет, Леонид Иванович. Какие могут быть гарантии в таких вопросах? Это только посредничество. Договоренностей никаких еще нет.
— Всё, я пасс. Выкручивайся сам, Олег. Зае*али меня эти проблемы.
Отлично! Моя прибыль увеличивается вдвое, а может и более.
— А господин Баныгин?
— А господин Баныгин, среди прочих, ставил на твои документы свою подпись, если ты помнишь.
Конечно же помню!
— Поздравить его с преждевременным и добровольным отбытием на пенсию?
— Вероятно, так.
— И как пенсионер, он тоже не готов на такие траты?
— Ты же сам всё понимаешь, Аронов.
— Ну что ж. Не могу сказать, что было приятно поработать вместе. Но никаких претензий больше к вам не имею, как и никаких долгов перед вами. Надеюсь, это взаимно?
— Если не всплывет моё имя в этом расследовании — да.
— Из моих уст не всплывет. С Баныгиным решай сам. Всех благ.
Прикидываю цены на недвижимость в центре. Разрешенное строительство — три этажа… это почти три тысячи метров… подземный паркинг… Отдать своим паи… Очень сладенько получается!
А в центре опять пробка. И опять у офисов Коваленко.
Телефон.
— Да?
— Привет, Олег.
— Добрый день, Андрей.
— Действительно добрый?
— Есть надежда, что — да.
— Вижу твою тачку. На мосту десятибалльная. Три аварии.
— Твою мать…
— Пообедаем, пока рассосется? Расскажешь как дела? Как… Женечка?
— Давай.
Не очень удачный ресторан — все открыто. Мне нравятся уединенные столики. Но в соседнем было слишком людно. Здесь подороже, а значит и желающих пообедать в будни гораздо меньше.
Официант приносит наш заказ.
— Зачем ты тогда брал с собой Женю?
Рассказать? Нет? Разглядываю его. Заяц, безусловно, замечательный, но психика у нас нежная. Однако, лучше прокачивать его на случившемся, чем на случающемся.
— Она должна была помочь мне с одним человеком. Соблазнить его.
Специально формулирую неоднозначно. Он должен доверять моим решениям.
Застывает с вилкой в руке.
— Аронов…
— М?
— Соблазнить — это в смысле… — лицо идет пятнами.
Вот, что это сейчас, интересно, в больше степени — ревность или негодование по поводу меня?
— Что ты сейчас чувствуешь, Андрей?
Делает глоток вина. Медленный выдох.
— Что ты… моральный урод, Олег.
Улыбаюсь ему.
— Потому что?..
Думает. Минуту.
— Извини. Это было первое, что я почувствовал.
— А что ты чувствуешь сейчас?
— Что ты… моральный урод, Олег, — с усмешкой пожимает плечами. — Правда, уродство моего первого ощущения и второго сильно отличаются друг от друга.
— Давай, о втором.
— Не верю я, что ты мог бы заставить Женю участвовать в чем-то ради выгоды или вопреки ее желанию. Но тем не менее, ты говоришь это мне в такой форме, чтобы вывести меня из равновесия. Хотя, наверняка, для неё не было там ничего критичного. Ты — садист.
— Да. Но сейчас я не «причиняю». Сейчас я исследую степень твоего доверия.
— Удовлетворен?
— В целом — да. Но мы будем еще работать над этим.
— Вдохновляет… — опасливо. — Так в чем была функция Жени?
— Соблазнить. Я же сказал.
— Я могу знать детали? Пожалуйста.
— Женя должна была пассивно понравиться одному человеку, чтобы он пошел на мои условия, в обмен на иллюзию ее близости.
— Иллюзию?
— Конечно.
— Такие грани… тонкие у тебя Аронов!
— А по-моему, как раз наоборот. Всё ясно, определенно и однозначно. Но это в моей голове. Извне может выглядеть по-разному. И ты Андрей, должен мне в этих вопросах доверять без оглядки.
— Стараюсь…
Мы молча обедаем, мой взгляд плывет по залу, натыкаясь на знакомые светлые глаза.
Калиновский. В компании еще трех человек. Все в форме.
Случайно ли это соседство?
Комок встает в горле, делаю пару глотков сока.
Слишком много горечи для гранатового.
— Что происходит? — начинает медленно разворачиваться Андрей.
— Сиди, — одергиваю его.
— Что?
— Наш «друг» из ОБЭП в компании сослуживцев. За твоей спиной.
Плечи Коваленко застывают. Он тоже делает пару глотков из бокала, его кадык медленно двигается.
Ой, не нравится мне эта ситуация.
Калиновский встает…
— Андрей. Спокойно. Не реагируй ни на что.
С каждым его шагом к нам пространство словно стекленеет. Я чувствую, как растет мой адреналин. Но он даже рядом не стоял с тем, как растет адреналин Коваленко. А глаза Калиновского весело горят! Сейчас будет провокация…