— Сел только машину на стоянку пригнать. Костю отпустил минут пять назад. Домой на такси поеду.
Ладно… Хороший мальчик.
За спиной усиливается звук басов из какой-то тачки. Рефлекторно оглядываюсь.
Спортивная серебристая «бэха»…
Всматриваюсь в номера.
Ооо… Женькин Немец!
Он проезжает дальше, паркуется между нами и выходом, стёкла машины дрожат от басов. Открывает окно. Музыка становится ещё громче.
Неслучайная встреча? Почти все офисы здесь в это время уже не работают.
Андрей следит за моим взглядом.
— А в целом? Всё хорошо? Спина как?
— Да всё отлично, Олег! — ухмыляется. — Спина… ноет…
— В бассейн в субботу с нами хочешь?
— Так… спина… там же…
— Я снимаю весь бассейн. С одиннадцати вечера до часу ночи. Будем только мы с Женей. И ты. Если хочешь.
Женечка любит топить котят…
— Я хочу?..
— Ты хочешь.
Женя оглядывается, выпорхнув из двери. Улыбается нам. Я вижу, как сносит Андрея. И как его грудная клетка увеличивается на вдохе и так и застывает.
Как ты работаешь, Заяц мой?…
И я вспоминаю, как она сносила мне башню, когда мы работали вместе. И как парился, забывая обо всём на свете, пересекаясь с ней. И как рычал за это на неё, а она улыбалась и спускала мне с рук любые неадекваты. Умная женщина!
Выдыхаю с облегчением, что сейчас не я Снизу, а она. И что мы не работаем вместе. Могу касаться её и брать в любой момент, снимая этот разрывающий напряг.
Улыбаясь нам, Женя дефилирует под музыку мимо тачки Филлера. Он курит, высунув в окно руку с сигаретой. Андрей не отводит от Жени глаз. Не останавливаясь, Женя забирает из пальцев Немца сигарету и затягивается.
Андрей каменеет, сдвигая брови.
— Олег? — возмущённо и требовательно. — Что она творит?
Приправляет и кушает. Разве не очевидно? — улыбаюсь ей. — Бедный Коваленко. Вкусно тебе, дрянь моя?
— Спокойно… Это её Зайчик. Её Зайчик из прошлого.
— Аронов! У неё же есть уже один! Она мне итак с ним все нервы вымотала. Зачем ей два?!
— Они разные на вкус, — посмеиваюсь я. — Тот — хороший мальчик, этот — плохой. Коваленко. Выключай ревность. У неё всегда были и будут Зайчики. Она не спит с ними. Ты же терпишь Евгения. Это еще один Евгений. И только.
Недовольно кусает губы.
— Привет, Андрюш, — лёгким движением поправляет его шарф, закрывая горло.
— Олег… — легко целует и прижимается к моему плечу.
Наконец-то начала делать это сама.
— Я на десять минут отойду. Поговорю с Немцем, ладно? — шёпотом.
— Иди.
— Олег, — злится Андрей. — Я не понимаю, почему ты позволяешь такое. Не понимаю. Честно! В чём твой кайф? Зачем ты её раздариваешь?!
— Ты и про себя сейчас?
— Нет! Я про ЕЁ Зайцев.
— В древности, в Индии, был такой обычай… не обычай… в общем… Если один богатый человек хотел разорить другого богатого человека, он дарил ему белого слона. Белый слон — священное животное. Его нельзя убить или прогнать. Существовало множество недешёвых ритуалов, которые требовались от хозяина как поклонение этому животному. Цветочные гирлянды… музыканты в свиту слона… особый рацион… ковры… украшения… прислуга… всего и не перечесть! Короче, его содержание стоило баснословных денег. Улавливаешь мысль?
— Пока нет, — но слушает внимательно.
— Так вот… Женечка — это мой «белый слон». Я сделал такой выбор — иметь в своей собственности Белого слона. Он мне доставляет, он меня вдохновляет, он — моё Tesoro. Но одному мне её не прокормить. И я адекватно это осознаю. Когда-то думал по-другому и напорол косяков, чуть не потеряв её. После этого я пересмотрел своё отношение к ситуации. Её Зайцы безобидны для наших отношений. Я бы даже сказал — полезны. У нас полная прозрачность на их счет. И я скармливаю ей Зайцев. Изредка — кошечек. Но Зайцы безопаснее и полезнее.
— Олег, но ведь Женя как-то жила с мужем. Я сомневаюсь, что он позволял ей Зайцев.
— Она «голодала», Андрей. И поэтому она снова со мной. Потому что я — это не только «я» сам по себе. Это ещё и определённый образ жизни, возможности, которые ей вставляют. Это степень свободы, которая не приносит боли её мужчине. Это многого стоит для неё! И я хочу, чтобы находясь в моей собственности, она была сыта и ни в чём не нуждалась. Белый слон должен быть удовлетворён, приручен и дрессирован. Понимаешь меня?
— Понимаю. Но если они не спят… Как «это» у неё устроено с ними? Ты ведь в курсе всех деталей.
— Этого ты никогда не узнаешь. Если она сама не захочет поделиться с тобой деталями. И если я ей это позволю, конечно.