В ювелирном магазине
Всё же видели её.
Плачет мамина сберкнижка,
Плачет горькою слезой:
«Ой, Татьяна, плохо слишком
Поступила ты со мной.
Образумься хоть немножко —
Не гонись ты ни за кем,
Ведь на мне одна обложка —
Отощала я совсем!»
Деньги вышли. Как тут быть?
Плачет Танечка:
«Ни конфетки не купить
И ни пряничка».
Кошка, рыжая подружка,
Промяукала скорбя:
«Нет, Танюшка, побрякушки
Не украсили тебя.
Хороши твои серёжки,
Но скажи мне, почему
Всех встречают по одёжке —
Провожают по уму?
Коль не знаешь, чем заняться,
Ставь учёбу во главе.
Модой вредно увлекаться
Если пусто в голове».
А дворовый пёс суров,
Ой суров,
Вновь загрызть её готов,
Да, готов;
Широко разинув пасть,
Злую пасть,
На неё решил напасть,
Да, напасть.
И, вскричав, Татьяна встала,
Быстро вышла на балкон,
Улыбнулась и сказала:
«Хорошо, что это сон».
И девчонки, и мальчишки,
Чтоб в учёбе не отстать,
Полюбите лучше книжки —
С модой можно подождать.
Потому что людям всё же
Больше знания нужны —
Людям знания дороже,
Людям знания важны.
Спортсмен-рекордсмен
На краю лесной полянки
В тот весенний ясный день
Под простой напев зорянки
Одолела зайца лень.
И от лени ли излишка,
То ль от пищи через край
Разболелся наш зайчишка —
Хоть ложись и помирай.
Всполошились звери, птицы,
Всяк помочь ему готов:
Суслик — колосом пшеницы,
Белка — вязкою грибов.
Грач кричал, расставив крылья:
«Простудился ты, косой!
Сколько раз тебе твердил я,
Чтоб не бегал ты босой!»
А синичка-невеличка
Загрустила — не поёт —
Носит зайцу земляничку
В рот лентяю подаёт.
Ну а ёж ворчал досадно:
«Хоть хвастун он и большой,
А помочь, конечно ж, надо:
Как-никак, а всё же свой».
Хоть не все здесь были правы,
Чепуху молол иной,
Но лекарственные травы
Рвали зайцу всей гурьбой.
А больной, вздыхая тяжко,
Пожуёт и вновь лежит
И не движется, бедняжка, —
Лишь ушами шевелит.
Все пришли в недоуменье:
«Что же надобно ему?
Понапрасну наше рвенье,
Все лекарства ни к чему…»
Долго спорили, рядили
И, от устали ворча,
Наконец-таки решили
Подыскать ему врача.
Вдруг выходит из-за елей
Волк голодный — ой, беда!
Побежали, полетели
Звери, птицы кто куда.
Ну а серый клац зубами:
«Кто больной? Лечу любых…»
Каково ж, судите сами,
Было зайцу в этот миг!
Ой, страх, ой, страх
Быть у серого в зубах.
Заяц: «Ох!» — сделал вздох
И рванул со всех ног.
Ну а волк — вслед за ним,
За больным за таким,
По пятам, по пятам,
Только пыль тут и там.
Вдруг охотник им вслед
Из двухстволки дуплет —
Бах! Бах! Волк: «Ах!» —
И свалился в кустах.
Заяц — дальше, без оглядки
Дал такого стрекача,
Замелькали только пятки
И без помощи врача.
Мчался пулей напролом он
Сквозь ветвей густую сеть.
Наконец за буреломом
Повстречал его медведь:
«Погоди, косой, далече ль?
Ну куда же ты? Постой!
Аль не рад со мною встрече,
Аль беда стряслась с тобой?
Целый день трещат сороки,
Что болеешь нынче ты:
Подошли кончины сроки,
Приготовлены цветы…»
Заяц тут остановился,
Отдышался кое-как,
Подошёл к ручью, напился
И сказал медведю так:
«Обо мне ты слышал враки,
Все тебе бесстыдно лгут:
Что сороки, что собаки
Дня без лжи не проживут.
Видишь, там вон у пригорка,
За кустарником одним,
Победил сейчас я волка,
Соревнуясь в беге с ним.
Обогнать меня хвалился —
Только ноги коротки.
Вот и замертво свалился
Он под ивой у реки».
«Ай да заяц, браво, браво! —
Зарычал медведь ему. —
Ждут тебя почёт и слава —
Это видно по всему.
Всем рассказывать я буду,
Что ты истинный спортсмен:
По прыжкам ты первый всюду
И по бегу рекордсмен».
Тут слетелись к зайцу птицы,
Звери снова собрались
И давай вовсю хвалиться,
Оглашая ширь и высь.
Суслик крикнул: «Знать, пшеница
Помогла-таки ему,
Буду знать я, чем лечиться,
Коль придётся самому!»