— Подкину на подмогу артель лесорубов.
— Благодарствую, Андреич, — строго по кодовой таблице ответил Алексей. — Ты бы вернул мне Сосну и тех лесорубов, которые с ним на тот пожар ходили.
После паузы Серафимов подтвердил малопонятными для вражеских радистов словами, что батальон Сазонова и стрелковый батальон будут выведены из боя за Калиновку и направлены к Сартане.
— Пожарными нас еще не называли, — заметил маявшийся бездельем Коротков. — Обычно «коробочки», «утюги» или «слоны». Ты представь, Степа, какая ржачка стояла, когда командир докладывал: дескать, у трех слонов лапти расплелись, а остальным пить захотелось и карандаши кончились, рисовать нечем.
— Це дюже смишнэ, — уныло согласился Майдебура.
Колонна неторопливо шла по бездорожью, не встречая сопротивления. Правее, чуть отставая, двигался Литвин. Сазонов докладывал, что бой за Калиновку заканчивается, его подразделения покидают деревеньку и скоро направятся на Сартану. Батальон 126-й бригады тоже втягивался в марш.
Сартана была уже хорошо видна, когда Низкохат радировал, что с востока подтягивается длинная колонна: в авангарде — самоходки, броневики и легкие танки, за ними — много кавалерии, пехоты и артиллерия на конной тяге. Впускать в Сартану подкрепления смысла не имело — потом не оберешься возни выкуривать их из населенного пункта. Разумнее побить резервы прямо в чистом поле. Сразу вспомнились древние лекции по тактике в танковой школе, где их учили: танки должны смело и стремительно атаковать вражеские колонны на марше. Что ж, как верно сказал Павлов, начинается маневренная война, и у него есть четыре колонны, каждая которых способна решать самостоятельную задачу.
Приказав механику выехать на единственный поблизости бугорок, он увидел длинную ленту вражеских войск, вытянувшуюся в полях за деревней. Левее расстилался густой частокол голых стволов — то ли роща сбросила на зиму листву, то ли фруктовый сад.
Если поспешить, они успевали отрезать эту колонну от Сартаны, но в таком случае танкам пришлось бы перестраиваться в опасной близости к деревне, подставляя борт и корму под выстрелы имевшихся в деревне самоходок.
Как говорится, хороший командир думает быстро, а решения принимает еще быстрее. Подполковник торопливо раздавал приказания, разворачивая колонны на марше. Свежий, не участвовавший в сегодняшнем бою, батальон Черкесиани вместе с грузовиками Озерова и пушками Раппопорта резко свернул влево, чтобы обойти вражескую колонну, спрятавшись за полысевшими деревьями. Остальным подразделениям Алексей приказал наступать на Сартану.
Сам он, во главе грозной силищи в четыре ИСа, рванул навстречу неприятелю, держась поближе к скоплению оголившихся стволов. Маршрут лежал примерно в километре от деревни, и Часов сомневался, что у румын имеются средства, способные с такой дистанции поразить хотя бы бортовую броню тяжелых танков.
Заметив атаку небольшого отряда незнакомых машин, выкрашенных в белый цвет, румыны остановись, но походный строй нарушать не спешили. Перед пехотой и кавалерией выдвинулись танкетки и орудия: Четыре в конных упряжках и три типа STUG III.
— Филимонов, бей шрапнелью и осколочными по танкеткам и пушкам. Самоходы мои будут… — приказал Часов и добавил по ТПУ: — Андрюха, болванками по самоходам. Серега, короткую.
Боеприпасов оставалось в обрез, а первые два выстрела, как назло, цели не достигли. Противник тоже открыл огонь, один снаряд даже попал в лоб часовенской машины. Сталь загрохотала об сталь, от внутренних стенок брызнули мелкие осколки, поранившие танкистов, но сквозной пробоины не получилось.
Последнюю самоходку Коротков подстрелил буквально предпоследним кумулятивным снарядом. С облегчением выдохнув, Алексей собрался перенести огонь на батарею буксируемых пушек, но над позициями артиллеристов густо рвалась шрапнель Филимонова, так что расчеты даже не успели подготовить свои орудия к стрельбе. Одна танкетка горела, остальные же бесследно исчезли. Вдобавок со стороны леса, развернувшись в линию машин, уже спешил батальон Черкесиани, а за танками бежала цепь автоматчиков.
Румынские пехотинцы, сломав строй, разбегались; недружно стреляя из винтовок и пулеметов. Кавалеристы торопливо спешивались, готовясь принять бой. Однако стремительное приближение советских танков сорвало грамотную, но запоздалую попытку румынских командиров организовать отпор. Танковые снаряды точно ложились в плотных порядках суетившегося противника, причиняя немалые потери. Поняв свою беззащитность перед стальными громадинами «мамонтов», румыны привычно приняли правильное решение и побежали.