Он отпускает меня, его глаза ищут мои, как будто он чего-то хочет, как будто ему что-то нужно от меня. Думаю, он не находит искомое, поэтому откашливается и шаркает ботинками по земле, поправляя винтовку за спиной. Когда он снова смотрит на меня, выражение его лица сдержанно, а глаза холодны.
- Пока ты здесь, я за тебя отвечаю.
Я наклоняюсь, чтобы поднять свои ботинки и носки, радуясь, что он не видит замешательства в моих глазах.
- Может, нам вернуться?
Когда я поднимаю взгляд, он уже уходит.
Глава 8
Таннер
Я не могу перестать думать о нашей встрече с медведицей у реки вчера днем.
Особенно, не могу перестать думать о том, что мне безумно хотелось поцеловать МакКенну, пока я держал ее в своих объятиях. Ее тело было слабым, как у котенка, когда я прижимал ее к себе, и каждая клеточка моего тела взывала защитить ее, дать ей ту силу, которую я мог предложить, дать ей понять, что пока я дышу, я не позволю ничему причинить ей боль.
А потом она оттолкнула меня.
Не буду врать, это задело.
В смысле, я привык к тому, что нравлюсь женщинам. Я в неплохой физической форме, у меня приятная наружность, хорошая работа, уютный дом, и да, иногда я бываю сварливым, но, в целом, я не мудак. Для меня нет ничего необычного в том, что я приезжаю в город в разгар сезона, встречаю сексуальную туристку в одном из городских баров и заканчиваю тем, что трахаю ее еще до того, как она отправится в Кетчикан.
Мы с МакКенной проведем все лето вместе... и меня очень беспокоит то, что я ей не нравлюсь. Я понимаю, что я не в ее вкусе. Она невысокая, хрупкая, с высшим образованием девушка из большого города. А я большой, лохматый мужик с диких, неизведанных горных местностей Аляски, который закончил только среднюю школу.
На мгновение я задумываюсь о различиях в нашем образовании и житейских привычках, но реальность такова, что она не ведет себя по отношению ко мне высокомерно или пренебрежительно. Честно говоря, ее, похоже, совершенно не волнует мое образование, и я не чувствую, что она смотрит на меня свысока из-за того, что я живу в Дайе. Ей нравится мой домик. Это точно. Кажется, ей нравится Аляска. Так что я не могу винить ее в отсутствии интереса ко мне из-за образования или моего места проживания, хотя было бы намного проще выставить ее снобом и возненавидеть за это. Но она не сноб. И ее детство, во многих отношениях, было намного тяжелее моего. Мы с ней потеряли наших матерей, но в какой-то момент она также потеряла отца и дедушку, у нее не было ни братьев, ни сестер, которые могли бы ее поддержать. Чертовски одинокая жизнь для маленького ребенка, который за такой короткий промежуток времени испытал слишком много душевной боли. Даже представить себе не могу, какими были первые несколько лет ее жизни.
И все же, вот она, взрослая, с высшим образованием и приличной работой, присматривает за своей бабушкой.
Я восхищаюсь ею.
Я восхищаюсь ею до глубины души.
И вдруг мой неандертальский мозг задается вопросом, может ли восхищение кем-то перерасти в притяжение, и действительно ли это то, что я испытываю сейчас. Потому что, когда я встретил ее в аэропорту несколько дней назад, я не почувствовал к ней никакого влечения. А теперь? Проведя с ней совсем немного времени, я не могу перестать думать о ней. И, наверное, мне просто хотелось бы, если я буду готов к летнему роману с МакКенной Кэбот, чтобы она чувствовала то же самое.
Но это не так.
Я раздраженно хмыкаю, кладу на колоду очередное полено и с громким стуком опускаю топор! Полено аккуратно раскалывается, я укладываю одну половинку, затем другую и снова раскалываю их.
- Ты разозлился на это полено?
Я оглядываюсь через плечо и вижу Хантера, стоящего позади меня. Вытирая предплечьем выступивший на лбу пот, я наклоняюсь и подбираю четыре полена, добавляя их к огромной куче дров, которую мы храним позади главного дома.
- Нет.
- Расстроен чем-то другим?
- Заткнись, Хантер.
Хантер посмеивается, как последний засранец, каким он и является, затем снимает рубашку и вытаскивает топор из колоды, в которую я его воткнул. Он достает кусок бревна и выравнивает его, ударяя раз, другой, третий, пока оно, наконец, не раскалывается.
- У кого-то не хватает практики, - замечаю я, скрестив руки на груди так, что выпирают грудные мышцы.
- Заткнись, Таннер, - бросает он.
- Почему ты здесь? - спрашиваю я его. - Разве у тебя сегодня утром не была запланированна экскурсия?
- Ага. Была да сплыла, - говорит он, раскалывая одну половинку чище, чем другую. Я подбираю неровные четвертинки, а он укладывает на колоду особенно толстое бревно и берет клин, чтобы расколоть его. - Мы совершили пешую прогулку в одну милю по Олд Дайе, затем отправились в Скагуэй, где провели полтора часа в Beers, Brawls and Brothels. Они решили остаться в городе пообедать и пройтись по магазинам. Я вернусь за ними в три.
- Выдался редкий свободный день, и ты проводишь его со мной, колешь дрова?
- Сезон только начинается, - произносит он. - В городе не с кем пообжиматься... пока.
- Ну, будь осторожен. Ты же знаешь, как хорошо все закончилось у меня в прошлом году.
- Кстати... - Хантер прекращает свое занятие и поворачивается ко мне. - Она здесь.
- Рамона, - говорю я, и во рту у меня пересыхает, а желудок сводит.
- Рамона, - подтверждает он мрачным кивком. - Этим утром я видел, как она возвращалась из магазина Фейруэй Маркет в свою квартиру над King Kone.
- Она тебя видела?
Он качает головой.
- Не думаю.
- Мы с МакКенной собираемся в город этим вечером. Вот и посмотрим, что из этого выйдет.
- Эй. МакКенны не было вчера вечером на ужине. Все в порядке?
Он прав. Ее не было. И я изнывал от желания ее увидеть.
- Вчера на реке произошел инцидент, - ворчу я. - Она хотела перейти реку вброд, но у нее не хватило ума захватить с собой спрей от медведей.
Хантер напрягается.
- Что случилось?
- Слава Богу, ничего. Я заметил, как она вышла из дома, и решил на всякий случай последовать за ней. На берегу была маленькая черная медведица, которая ела ягоды. Молодая.
- Она напала на вас?
- Нет. Мы не двигались и не шумели, и она нас не тронула…но ты же знаешь, какой вред они могут причинить, если их застать врасплох или разозлить. Даже самые маленькие.
- Согласен. Вам повезло, что все обошлось.
Голову заполняют мысли о том, как тело МакКенны прижималось к моему, о том, как она позволяла мне обнимать ее, о том, как ее волосы пахли полевыми цветами.
- Оу, - бормочет Хантер. - Очевидно, что-то все-таки произошло.
Я разминаю шею.
- Нет. Ничего.
- Рад слышать, потому что как раз хотел спросить... Не возражаешь, если я за ней приударю? Она очень милая, и если тебе не интересно...
- Не заставляй меня причинять тебе боль, братишка.
- Ого. Причинять боль? Что у тебя с ней? - Хантер смотрит на меня с любопытством, руки на бедрах, топор сбоку от него. - Я думал, ты сказал, что ничего…
- Вчера ничего не произошло, но я не знаю, на какой мы стадии отношений. Я не... То есть, она не…В общем…Я бы не одобрил, если бы ты начал к ней подкатывать. Ясно?
- Ясно, - отвечает Хантер. - Она твоя. Я поищу счастья в другом месте.
Я киваю, забирая у него топор и подкладывая еще одно полено.
Она твоя. Мне нравится, как звучит эта фраза, хотя я знаю, что это неправда.
- Ты тоже дерьмово рубишь дрова.
Хантер усмехается, снова натягивая фланелевую рубашку, даже не потрудившись ее застегнуть.
- Хочешь, мы с Харпер этим вечером заедем в город и присоединимся к вам?
- Зачем? Ты думаешь, я не справлюсь сам?
- Просто предлагаю моральную поддержку.
На секунду я подумываю о том, чтобы взять с собой старшего брата и сестру, мою собственную маленькую команду поддержки, чтобы приструнить Рамону Де Аликанте. Но потом вспоминаю вопрос Хантера — ...ты не возражаешь, если я за ней приударю? — и отрицательно мотаю головой. Лучше не сводить его с МакКенной, пока я не разобрался в своих чувствах к ней.