- Эй, - шепчу я, пытаясь приподнять его голову. Он сопротивляется. Не хочет смотреть на меня. Не готов. - Таннер. Все в порядке.
- Я испортил момент, - ворчит он.
Он не видит, как я улыбаюсь, но я ничего не могу с собой поделать. Ворчливый - это хорошо. Ворчливый - это лучше, чем грустный или испуганный.
- У нас будет много приятных моментов, - заверяю я его. - Все лето впереди.
Наконец он поднимает на меня взгляд.
- Ты совсем не любишь использовать презервативы?
- Они мне не нравятся, - говорю я. - Ощущения не такие острые. И — это немного неприлично, но мы сейчас голые, так что нечего скрывать — у меня от них чешется.
- Чешется? У тебя аллергия? На латекс?
- Возможно, - отвечаю я, пожимая плечами.
Он откидывается назад, садится скрестив ноги, и, возможно, это прозвучит странно, но я чувствую, как в нем что-то меняется, и это напоминает мне о том, что я услышала в воскресенье вечером. Он готов на все ради того, кто ему небезразличен.
- Покажешь мне свою упаковку с таблетками? - спрашивает он с новой решимостью в голосе.
- Конечно, - отвечаю я, вскакивая, чтобы открыть прикроватную тумбочку и достать оттуда пластиковый футляр цвета морской волны. Я открываю его, прежде чем отдать ему. - Я приняла таблетку сегодня утром.
Секунду он смотрит на таблетки, его глаза просматривают день за днем, пока он не добирается до сегодняшнего дня. Наконец, он захлопывает футляр и возвращает его мне. Я забираю таблетницу и убираю обратно в ящик.
- И что теперь? - спрашиваю я, стоя у кровати и скрестив руки на груди.
- Ты скажи мне, - отвечает он.
Мы обнаженные в его спальне, окутаны трепещущим светом свечей... после прелюдии, которой наслаждались десять минут назад, так? Это же высший класс. Но пока мы не занимались сексом. Между нами произошло нечто гораздо большее, чем банальное соитие, и я чувствую, что хочу придерживаться этого уважительного отношения друг к другу.
- Ты в порядке?
- Да, - кивает он. - Спасибо, что показала мне свои таблетки. Прости, что развел панику.
- Ничего страшного. Я понимаю. - Склоняю голову набок, улыбаясь ему. - Ты все еще хочешь заняться сексом?
- Да, пожалуйста, - говорит он, и это звучит так искренне и очаровательно, что у меня вырывается смешок.
Он хмурится.
- Ты смеешься надо мной?
- Это только потому, что ты мне нравишься, - слышу я свой голос, но, Боже мой, откуда взялись эти слова и почему я только что произнесла их вслух?
- Ты мне тоже нравишься, - говорит он, протягивая мне руку.
Когда я беру его за руку, он раздвигает ноги, образуя букву V, и я понимаю, что его эрекция, которая должна была ослабнуть во время нашего напряженного разговора, совсем не уменьшилась. Она стоит высоко и гордо, а голубая вена обвивает его член, словно виноградная лоза, и от этого по моей спине пробегает восхитительная дрожь предвкушения.
- Это для меня? - кокетливо бросаю я, вставая коленями на кровать.
- Если хочешь.
- Хочу, - выдыхаю я, кладя руки ему на плечи и садясь верхом на его колени.
Я устраиваюсь над его членом, мои груди прижимаются к его грудной клетке, и наши носы соприкасаются. Когда я опускаюсь на его массивную толщину, я обвиваю руками его шею и кладу голову ему на плечо. Притяжение и желание делают все остальное. Не скажу, что мне не больно — больно, немного, — но это также... потрясающее ощущение.
Он издает этот гортанный, первобытный звук, который заставляет мои мышцы протестующе сжаться, когда я слегка приподнимаюсь, а затем снова опускаюсь. На этот раз все получается легче. Мы скользкие.
Его руки опускаются на мои бедра, и он крепко стискивает их, заставляя меня тереться о него с каждым великолепным толчком. Я прижимаюсь щекой к его плечу, мои глаза закрыты, мое тело принадлежит ему, мой оргазм приближается, когда он входит в меня, когда его кожа соприкасается с моей, когда его сердце бьется напротив моего, а его дыхание все чаще и быстрее овевает мою шею.
Может, это из-за того, что мы узнали друг друга лучше, чем на Tinder, или, может, из-за того, что у нас только что состоялся довольно напряженный разговор, но я чувствую близость с ним, и не только физическую. Эмоциональную. И это ново для меня. Ново, пугающе и в то же время чудесно. Все ощущается острее: его руки на моих бедрах, его губы на моем горле, звуки, которые он издает, то, как мы подходим друг другу. Это ощущается по-другому. Я чувствую себя другой.
Слезы катятся из моих глаз, когда мой оргазм достигает пика, и волны удовольствия захлестывают меня подобно цунами. Я запрокидываю голову и вскрикиваю, пока он наполняет мое лоно и произносит мое имя.
- МакКенна! - резко и сбивчиво выдыхает он.
Он обнимает меня так крепко, что я бы могла почувствовать себя раздавленной, если бы не нуждалась в его объятиях и не хотела, чтобы он меня обнимал. Но мы вместе погружены в море пронзительного наслаждения; мы держимся друг за друга и вместе плывем по волнам.
Он шепчет мое имя все нежнее и нежнее с каждым выдыхом.
- МакКенна. МакКенна. МакКенна. МакКенна...
Как молитву. Как благословение.
Он целует меня в шею, затем прижимается влажным лбом к моему плечу. Моя голова оказывается под его подбородком, мое сердце замедляется в такт с его сердцебиением.
Ничто в моей жизни не казалось таким правильным, таким безопасным, таким полноценным, таким... идеальным.
О, Боже мой, я пропала.
Глава 12
Таннер
Счастье заставляет время лететь быстрее.
В течение следующих двух недель мы с МакКенной придерживаемся заведенного распорядка: я просыпаюсь рядом с ней на рассвете, стараясь не потревожить ее сон, отвожу ее на работу в половине двенадцатого, а затем возвращаюсь в Скагуэй, чтобы забрать ее в восемь.
Теперь она завсегдатай наших вечерних посиделок у костра, и всего через несколько дней после нашей первой близости она предложила мне вернуться в мой домик, так что мы живем вместе. Я никогда не жил с кем-то, кто не являлся частью моей семьи, но это удивительно органично - делить свое пространство с МакКенной. Я не чувствую тесноты, только чувство комфорта. Нет. Лучше, чем просто комфорт. Это чувство правильности.
Особенно по ночам.
Наши ночи, проведенные вместе, сводят меня с ума. Каждый раз, когда я оказываюсь внутри нее, я убеждаюсь, что это лучшее время. До следующего раза. А затем до следующего. И так далее.
Как же хорошо.
Чертовски хорошо, и я так счастлив, что это меня пугает. Потому что с каждым днем приближается тот день, когда она уйдет. И, честно говоря, я начинаю задаваться вопросом, как я это переживу.
Я стараюсь вообще не думать об этом. Я стараюсь жить настоящим моментом и наслаждаться этим чертовым счастьем, потому что знаю, что оно мимолетно. Я знаю, что это ненадолго, а не навсегда. И я не могу винить ее, если в итоге мне будет больно. Я вступил в эти отношения четко все осознавая.
- Уже утро? - бормочет она, все еще полусонная, хотя солнце в шесть утра ярко светит сквозь окно в крыше.
- Ш-ш-ш, - шепчу я, целуя ее в макушку. - Спи дальше.
Она вздыхает, прильнув к моему боку и положив голову мне на грудь.
- Останься со мной.
Заманчиво и очень соблазнительно. Но я и так теряю два часа в день, чтобы отвозить ее на работу и привозить обратно. Мне нужно вставать пораньше, чтобы наверстать упущенное.
- Не могу, - говорю я, поглаживая мягкую обнаженную кожу ее спины. - Хотел бы, но не могу.
- Ммм, - мурчит она, прижимаясь губами к моей груди.
- Кенна, - стонаю я. - Не надо. Пожалуйста.
- Позже? - спрашивает она, поднимая голову и глядя на меня.
- Позже, - обещаю я, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее.