Мне становится грустно.
Это выматывает.
К тому времени, как мы добираемся до Уайтхорса и заселяемся в отель, у меня раскалывается голова и я начинаю ворчать.
- Чем я могу помочь? - спрашивает Таннер, который предвкушал романтический ужин. - У меня есть адвил и тайленол. Это поможет?
Я принимаю две таблетки Адвила, надеваю чистую футболку и забираюсь под одеяло.
- Думаю, я просто лягу пораньше, - говорю я. - Прости.
- Не возражаешь, если я схожу куда-нибудь перекусить? - спрашивает он.
- Нет.
- Принести тебе что-нибудь?
Новый мозг. Новое сердце. Мать, которая бы не была наркоманкой. Отца, который не провел бы мое детство в тюрьме. Мужество, чтобы полюбить тебя. Смелость, чтобы поверить, что ты способен полюбить меня в ответ.
- Ничего, - отвечаю я, закрывая от усталости глаза.
***
Ночью я прекрасно сплю, а когда просыпаюсь утром, головная боль проходит, но мои тревоги остаются. Если уж на то пошло, они стали еще хуже, по сравнению с прошлой ночью. Они тяжелые и раздражающие, заставляют меня нервничать и беспокоиться.
Пока Таннер ведет Фридманов завтракать, я долго стою под душем и пытаюсь разобраться в причинах своего беспокойства.
Возможно, из-за слов Таннера о том, что мы вместе пять недель, я поняла, что время, проведенное с ним, пролетело незаметно, или из-за того, что его слова про “пять недель” заставили меня осознать, что нам осталось провести вместе всего шесть недель. Мое лето в Скагуэйе уже наполовину закончилось, и, несмотря на все мои усилия, уезжать будет чертовски больно.
Возможно, всё дело в странном напряжении от общения с молодоженами, которые разобрались в своих чувствах — взяли на себя определенные обязательства друг перед другом и стали невероятно счастливы. Я завидую им, и в то же время, меня пугает то, что у них есть. Ведь это лишь вопрос времени, когда Джефф осознает, что на самом деле не любит Лорен, или Лорен поймет, что совершила ужасную ошибку, и уйдет?
Или, возможно, всё дело в возвращении в город, пусть и меньший по размеру, в отличии от Сиэтла. Как напоминание о том, что ждет меня по окончании лета, наполняя такой меланхолией, что становится больно.
Я не могу точно определить, что именно портит мне настроение, но это не проходит все утро, я становлюсь вялой и молчаливой. Объятия и поцелуи Таннера не помогают. Посещение музеев и культурных центров в Уайтхорсе не помогает. Еда не помогает. Мне просто придется перетерпеть это беспокойство, пока оно не пройдет.
Единственное, что меня успокаивает, - это мысль о том, что позже мне придется идти на работу в вечернюю смену. Возвращение в “Пастернак” поможет мне отвлечься. Само по себе это не поднимет мне настроения, но мысль о том, что я буду бездумно разливать напитки в течение нескольких часов, избавит меня от чересчур глубоких размышлений.
Когда мы подъезжаем к Скагуэйю, мой телефон начинает трезвонить как сумасшедший, напоминая, что со вчерашнего дня, с тех пор как я выехала из Соединенных Штатов, у меня не было сигнала сотовой связи.
Наверное, это Брюс решил напомнить мне, что я работаю с четырех до десяти вечера.
Я буду на месте, Брюс! Во всяком случае, надеюсь на это. Бог ты мой!
Я достаю телефон из сумки, и у меня внутри все переворачивается, когда я вижу, что пропустила четыре звонка из центра Мими в Якиме, по крайней мере три от неизвестного абонента и дюжину звонков и сообщений от Изабеллы.
У меня рука дрожит, когда я подношу телефон к лицу, чтобы разблокировать его, и Таннер, сидящий на водительском сиденье рядом со мной, замечает это.
- Всё хорошо?
- Я так не думаю, - шепчу я, чувствуя, как от жуткой трясучки у меня в горле и челюсти начинает покалывать. Я оглядываюсь через плечо и с облегчением вижу, что Лорен и Джефф спят, прижавшись друг к другу, на заднем сиденье, но все равно тихо говорю. - У меня не подключен роуминг, поэтому я пропустила кучу звонков и сообщений. Наверное... наверное, с Мими что-то случилось.
- Что? С ней все в порядке?
- Я пытаюсь...
- Что говорит Изабелла?
Мое сердце бешено колотится, я чувствую головокружение и озноб. Мои пальцы неуклюже бегают по экрану телефона.
- Понятие не имею! - Я то ли плачу, то ли шепчу. - Ты меня нервируешь! Дай мне секунду!
Я просматриваю первое сообщение Изабеллы, в котором она просто просит меня позвонить ей. После шести одинаковых сообщений, отправленных с интервалом в несколько минут, она пишет еще одно:
Изабелла
Твоя Мими упала сегодня утром. Ее отвезли в больницу, и я сейчас направляюсь туда. Я буду держать тебя в курсе, но, пожалуйста, позвони мне, Кен. Я не хочу принимать никаких решений за нее, не поговорив сначала с тобой.
У меня кровь стынет в жилах, когда я замечаю, что за этим следуют еще три сообщения с просьбой позвонить ей. Изи никогда не пишет смс за рулем, но она отправила три из них между Сиэтлом и Якимой, что говорит о ее панике.
Далее следует еще одно, более подробное сообщение:
Изабелла
Хорошо. Я в больнице Якимы. Мими в операционной. Они не могут до тебя дозвониться. Она поскользнулась в душе, сломала лодыжку, запястье и выбила несколько зубов. Они уже вправили ей запястье, а сейчас занимаются ее лодыжкой. Не знаю, стоит ли тебе возвращаться домой. Может быть. О МОЙ БОГ. ТЫ ДОЛЖНА ПОЗВОНИТЬ МНЕ, КЕН. ГДЕ ТЫ?
Я больше не вижу экран, потому что мои глаза застилают слезы. Я моргаю как обезумевшая, из-за чего они скатываются по щекам, но их сменяют новые слезы, прежде чем я успеваю как следует разглядеть экран. Я вытираю глаза рукавом.
Я набираю номер Изабеллы, чтобы позвонить ей, но сигнал пока недостаточно сильный, чтобы дозвониться.
- Проклятье! - выкрикиваю я сквозь стиснутые зубы.
- Что происходит?
Я всхлипываю, пытаясь сделать глубокий вдох, но не могу.
- Мими уп-упала. Она сл-сломала запястье и л-лодыжку, о-она в оп-операционной, и... и...
Он протягивает руку и кладет ее мне на бедро.
- Изабелла там с ней?
- Д-Да. Н-Но... н-но... - Меня нет. Я нужна Мими, а меня нет рядом. До меня даже нельзя было дозвониться. Я смотрю на свой телефон, желая, чтобы сигнал усилился, но он остается на уровне одной ничтожной полоски. - Когда, черт возьми, вернется сигнал?
- Пока не доберемся до Скагуэйя, - говорит он, сжимая мою ногу. - Просто дыши. С ней все будет в порядке, Кенна.
- Откуда тебе знать! - огрызаюсь я, сбрасывая его руку со своей ноги. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне сейчас. Мне нужно подумать. - Мне нужно домой. Мне нужно ехать домой.
- Эй. Подожди. Она в больнице, верно? - спокойно говорит он. - И Изабелла там.
- У нее сломаны кости, Таннер! Ей больно, а я так... так далеко! Я здесь. Я, черт возьми, здесь!
Теперь я плачу навзрыд. Когда я чувствую, как чья-то рука ложится мне на плечо, я понимаю, что разбудила молодоженов своей драмой.
- МакКенна, - спрашивает Лорен, - все в порядке?
- Моя бабушка в больнице, - бормочу я, чувствуя смущение и раздражение, страх и ужас.
- Тебе что-нибудь нужно? - спрашивает Джефф.
- Я просто хочу позвонить своей подруге Изабелле. И в больницу. И... и...
Краем глаза я замечаю, как рука Таннера начинает тянутся ко мне, но я вздрагиваю, отстраняясь от него всем телом. Несправедливо возлагать на него вину. Умом я это понимаю. Но страх странным образом пробуждает в нас нечто иррациональное, и я действительно его виню. Виню за то, что он предложил поехать в Уайтхорс, за то, что он сел за руль машины, которая отвезла нас туда, и пригласил меня поехать с ним.
- Таннер, - подает голос Джефф, - в Скагуэйе сигнал самый сильный, верно? Не вези нас в Дайю. Остановись в Скагуэйе. Мы с Лорен сможем найти, чем там заняться, пока МакКенна позвонит кому нужно.
- С-спасибо, Джефф, - бормочу я.
Быстро пишу Изабелле сообщение, надеясь, что, даже если пока не могу ей позвонить, быть может, до нее дойдет смс.