- ПОШЛИ ВЫ ВСЕ! - визжит Рамона и, заметив нас, испепеляет меня с МакКенной взглядом. Она спотыкается, когда Джо тянет ее вперед, но выпрямляется, чтобы не упасть. - Я не преступница, вашу мать! Я не пойду в эту сраную камеру.
- Пойдете, мэм, - решительным голосом заявляет Джо. - Вам нужно немного успокоиться, прежде чем мы поговорим.
Вера следует за ними и отпирает дверь камеры. Джо мягко подталкивает Рамону внутрь. Как только дверь захлопывается и Вера запирает ее, Рамона в слезах падает на пол. Она стонет и всхлипывает, сворачиваясь в позу эмбриона, не реагируя на то, что Джо произносит ее имя.
- Присмотри за ней, - просит он Веру, затем жестом указывает на нас. - Давайте дадим ей минуту. Пойдем и подождем в моем кабинете.
Мы садимся перед столом Джо, а он садится лицом к нам.
- Мне нужны показания от вас обоих. Кто видел зайца в джакузи? Это был Хантер? Мы можем привести его сюда позже...
- Джо, - говорю я, наклоняясь вперед. - Можно задать тебе вопрос?
- Конечно.
- Ты сказал, что преследование является уголовным преступлением, так?
- Так точно.
- Каков срок давности для предъявления обвинений?
- Десять лет.
- Ладно. У нас есть десять лет. А по остальным статьям?
- За вуайеризм, хулиганство и незаконное проникновение могут быть предъявлены обвинения в течение пяти лет после совершения преступления. А что касается жестокого обращения с животными? Нам пришлось бы начать расследование, чтобы выяснить, убила она их или нашла, но для нее они тоже могут стать проблемой. Аляска очень серьезно относится к таким вещам.
- Хорошо. То есть, даже если мы решим не выдвигать обвинения сейчас, мы все равно можем выдвинуть обвинения в любое время, на срок до пяти лет по большей части статей и до десяти лет за преследование?
- Правильно.
- Таннер, - говорит МакКенна, кладя руку мне на плечо. - Ты же не думаешь отпустить ее, не выдвигая обвинений? Это серьезно. Она опасна.
- Знаю. Но Аляска, по определению, безопасное место, - объясняю я ей. - Сюда трудно добраться. Это дорого. Может она осознает, что как только снова появится в Скагуэйе, ее обвинят в таком количестве дерьма, что она отправится в тюрьму больше чем на десять лет? Ты бы вернулась? Или ты просто поедешь домой и продолжишь жить своей жизнью?
- Мы имеем дело не со здравомыслящим человеком, - говорит МакКенна.
- Я это знаю. Но заявления, свидетельские показания, адвокаты и судебные процессы? Боже мой, она получит именно то, что хотела: внимание с моей стороны. Она может стать еще более одержимой. Но если мне будет настолько плевать, что я даже не стану выдвигать обвинения?
МакКенна выглядит неуверенной. Она переводит взгляд на Джо.
- А ты что думаешь?
- Я рассматриваю проблему с обеих сторон, - отвечает Джо. - С одной стороны, Таннер, скорее всего, прав. Судебный процесс даст ей аудиторию. Трибуну. Ее будут фотографировать. Она привлечет внимание. Чудаки будут лезть из кожи вон, чтобы встать на ее сторону, как на сторону “брошенной девушки”. Возможно, ей все это так понравится, что ее поступки лишь усугубятся. - Он вздыхает. - Но в то же время отпускать ее - рискованно. Да, вы все еще можете выдвинуть обвинения постфактум, но ваши доводы будут слабее. И всегда есть вероятность, что она сама обострит ситуацию, если ее не привлекут к ответственности.
- Я искренне верю, - добавляю я, тщательно подбирая слова, - что если мы дадим ей шанс уйти с обещанием никогда не возвращаться, она им воспользуется. И я думаю, если она узнает, что мы выдвинем обвинения по максимуму, если еще раз увидим ее в Скагуэйе, она никогда не вернется.
- На чем основываются твои предположения? - спрашивает МакКенна.
- На том факте, что она ни разу не позвонила, не навестила меня и не связалась со мной с сентября прошлого года по май. Она не написала мне, не прислала рождественскую открытку и не добавила меня в друзья на Facebook. Я не слышал от нее ни единого звука. Думаю, она вернулась сюда, надеясь, что мы продолжим с того, на чем остановились прошлым летом, но когда она поняла, что в моей жизни появилась МакКенна, она разозлилась и сорвалась. - Я ерзаю на стуле, чтобы посмотреть на свою любовь. - Если ты хочешь, чтобы я выдвинул обвинения, детка, я это сделаю. В тот же миг. Я сделаю это. Но я чувствую, что если она поймет, что возвращение будет означать для нее тонну проблем, она уедет домой и оставит нас в покое.
- Если мы пойдем этим путем, я хочу, чтобы ее телефон и ноутбук были взломаны и зачищены. И другие устройства, где она могла сохранить наши снимки.
- Хорошо, - говорю я. - Мы проследим за этим.
- И я хочу, чтобы она поняла, что это одноразовое предложение. Если она еще хоть раз покажется в Скагуэйе — по какой бы то ни было причине, — ей крышка.
- Согласен, - отвечаю я. - Джо, что думаешь?
- Я буду более чем счастлив сообщить ей, что ее ждет, если она вернется, - уверяет он. - Напугаю так, что она в штаны наложит.
- Ради твоего же блага, - говорю я, - надеюсь, они с нее не слетят.
Джо посмеивается, затем кивает нам.
- Ладно. Итак, мы договорились? Никаких обвинений не предъявлять, если она отдаст свою электронику, уедет сегодня же и никогда не вернется?
МакКенна делает глубокий вдох и медленно выдыхает.
- Надеюсь, мы не совершаем ошибку.
- Я так не думаю, - успокаиваю я ее, беря за руку. - Я просто хочу вернуться к нашей привычной жизни. Не хочу увязнуть в судебных тяжбах, адвокатах и разбирательствах в обозримом будущем.
- Хорошо, - произносит МакКенна, сжимая мою руку и кивая в знак согласия. - Давайте сделаем это.
***
МакКенна
Меня не было рядом, когда Таннер и Джо разговаривали с Рамоной, но я слышала, что после часа, проведенного за решеткой, она совсем расклеилась, рыдая и вопя о том, как ей больно из-за помолвки Таннера, и о том, что она просто хотела напугать меня до смерти мертвыми животными в джакузи.
- Я думала, что смогу заставить ее возненавидеть это место и уехать, - причитала она.
А при чем здесь окно в крыше?
Когда она поняла, как сильно Таннера возмутило, что его машину исцарапали, она захотела “исцарапать” что-нибудь другое.
- Итак, она призналась в присутствии Джо, что поцарапала мою машину, - сказал Таннер. - Окно в крыше было выступлением на бис.
Как только Джо озвучил обвинения, подсчитал тюремный срок и штрафы, по словам Таннера, у нее началась гипервентиляция легких.
- Я не могу... не могу попасть в тюрьму! — кричала она. - И у меня нет пятидесяти тысяч долларов! Где я их возьму? Мне жаль. Мне так жаль! Я обещаю, что остановлюсь! Я заплачу за окно в крыше. Я заплачу за дверцу машины. Я больше никогда не зайду на территорию турбазы. Прости, Таннер! Пожалуйста, не делай этого! - В конце концов Джо объяснил, что, если она покинет штат Аляска и никогда больше не появится в Скагуэйе, мы с Таннером готовы предоставить ей единоразовую поблажку. Она со слезами на глазах благодарила, всхлипывая и причитая, что, уехав отсюда, больше никогда не захочет вернуться на Аляску.
- Я ненавижу это место! - вопила она. - Я вернулась только ради Таннера, но он все равно не захотел меня.
Джо проводил ее до квартиры, проследил, чтобы она собрала вещи, забрал ее электронику и отвез в аэропорт. Он не возвращался в полицейский участок до тех пор, пока ее самолет благополучно не поднялся в воздух.
- Ты действительно думаешь, что все кончено? - спрашиваю я Таннера, когда мы с его братьями и сестрами сидим в креслах “Адирондак” у затухающего костра.
- Да, - говорит он. - Я действительно думаю, что она уехала навсегда. Она не хочет попасть в тюрьму. Ты бы видела ее лицо. Она была в ужасе. Я искренне верю, что она пожалела о содеянном. Она просто хотела причинить мне боль за то, что я причинил боль ей, поэтому зашла так далеко.
- Ты слишком легко ее отпустил, - подает голос Харпер. - Я бы выдвинула обвинения.