Вот что я неожиданно осознал — хотя не уверен, что это осознала МакКенна, — никто не сообщил нам о травмах Мими и ее текущем состоянии. Поэтому я не удивлен, когда нас перехватывают при входе в отделение интенсивной терапии. У меня сердце замирает. Потому что, когда врач хочет поговорить с вами один на один перед визитом к пациенту, это, как правило, не очень хорошо.
- Вы мисс Кэбот? - спрашивает молодой врач в белом халате. - Внучка миссис МакКенны?
- Да. Вы доктор Сингх?
- Это я, - кивает она. - Я бы хотела сообщить вам кое-что, если вы не против. Не могли бы вы пойти и поговорить со мной пару минут? Потом я отведу вас к вашей бабушке.
Я сжимаю руку МакКенны, когда мы следуем за доктором Сингх в зону ожидания для членов семьи, обставленную виниловыми диванчиками и телевизором с плоским экраном, по которому показывают кулинарное шоу.
Доктор Сингх наклоняется вперед с напряжением в лице, сцепив руки вместе.
- Я не уточнила некоторые детали, когда мы говорили по телефону.
МакКенна тихо сглатывает.
- Какие детали?
- Ваша бабушка перенесла очень тяжелую черепно—мозговую травму, когда упала. На протяжение по крайней мере полутора часов после несчастного случая ей не оказывалась медицинская помощь. К тому времени, когда она прибыла сюда, в больницу Якимы, она была практически мертва.
- Она... мертва? - бормочет МакКенна, покачиваясь рядом со мной.
- Нет. Она подключена к аппарату жизнеобеспечения.
- Значит, с ней все будет в порядке?
Доктор Сингх выглядит огорченной.
- Нет, не будет, мисс Кэбот.
- Извините. Я не могу... - МакКенна начинает нервно моргать. - Что... что вы имеете в виду?
- Когда вашу бабушку доставили сюда, ее сердцебиение было прерывистым и медленным, она бы скончалась - это был вопрос нескольких часов, если не минут. Но когда я услышала от мистера Хаггинса, что вы уже вылетели с Аляски в Якиму, я позвонила, чтобы подключить ее к системе жизнеобеспечения. Я хотела, чтобы у вас была возможность попрощаться, - доктор Сингх прочищает горло. - Чтобы было понятно, ее мозг не проявляет активности... и как только ее отключат от аппаратов, я уверена, что остальные ее органы быстро откажут. Но прощание - это... - Доктор Сингх делает паузу, и что-то мне подсказывает, что она сама пережила такую потерю. Похоже, на более глубоком уровне, она понимает, как важно прощаться с любимым человеком. - Это важно. Я верю в это. И я хотела, чтобы у вас была возможность увидеть ее, поговорить с ней, попрощаться.
- Я просто... значит, ее сердце все еще бьется?
- Пока.
- Но ее мозг... мертв.
- Да. - Доктор Сингх морщится. Ей есть что еще сказать. - Э-э-э, мисс Кэбот... чтобы внести полную ясность, я должна сообщить вам, что ваша бабушка подписала отказ от реанимации несколько лет назад. Технически, я не должна была звонить, чтобы сохранить ей жизнь, но...
- Спасибо, - настойчиво шепчет МакКенна, наклоняясь вперед и накрывая ладонями руки доктора Сингх. - Спасибо, что подарили мне такую возможность. Я так благодарна, доктор Сингх.
Доктор делает глубокий вдох и выдыхает. Мне кажется, я вижу облегчение в ее глазах. Она приняла правильное решение. МакКенна отпускает руки доктора и прислоняется ко мне.
- Сколько у меня осталось времени? - спрашивает она.
- Сегодняшний день, - отвечает доктор. - Мы отключим аппараты сегодня вечером.
МакКенна кивает, вытирая слезы.
- Вы больше ничего не можете сделать?
- Извините, нет. Но, мисс Кэбот, ваша бабушка не чувствует боли, - вкрадчиво заверяет доктор Сингх.
- Ей было... - МакКенна всхлипывает, затем делает глубокий, прерывистый вдох. - Ей было б-больно? Как вы д-думаете?
- Сомневаюсь, - отвечает доктор Сингх. - Думаю, она пошла бродить, вышла за дверь, поскользнулась, упала, ударилась головой, а потом... ничего.
- Ничего?
- Никакой боли. Никакого одиночества. Никакого замешательства.
Я обнимаю МакКенну и притягиваю ее к себе.
- Ты в порядке, детка?
- Могу я быть откровенной? - спрашивает доктор Сингх.
- Пожалуйста, - шепчет МакКенна.
- Для пациента с последней стадией деменции такой быстрый исход - благословение как для самого пациента, так и для его близких. Я сочувствую вам, мисс Кэбот, но не сочувствую ей. Я рада за нее.
- Понимаю, - говорит МакКенна, вытирая слезы и поднимая подбородок. - Могу я ее сейчас увидеть?
- Конечно, - отвечает доктор Сингх, вставая. - И повторюсь, я очень сочувствую вам.
Когда мы встаем, МакКенна снова покачивается, и я понимаю, что она сегодня ничего не ела. Я обнимаю ее за талию и веду обратно к дивану.
- Доктор Сингх, - обращаюсь я, - не могли бы вы принести нам сок? И, наверно, немного крекеров? - Я поворачиваюсь к МакКенне. - Тебе нужно что-нибудь съесть.
Доктор Сингх выходит из комнаты, сказав, что вернется через секунду с провизией.
- Я не голодна.
- Может, ты и не чувствуешь голода, малыш, но твое тело истощено. Поешь и выпей что-нибудь. Потом мы пойдем к Мими.
Она резко выдыхает, глядя на меня красными, слезящимися глазами.
- Она мертва, Таннер. Мими мертва.
- Эй, эй, эй, - говорю я, беря ее за руки. - Ее сердце будет еще какое-то время биться. И это сердце любило тебя всю твою жизнь. Поговори с ее сердцем. Скажи ему, как сильно ты ее любила, как ты была ей благодарна, как сильно ты будешь по ней скучать. Обещаю, она тебя услышит, МакКенна. Я знаю это. Обещаю.
- Ты н-не можешь этого обещать, Т-Таннер.
- Могу, потому что знаю, что моя мама слышала меня, - говорю я, вспоминая тот день, когда бабушка с папой отвезли нас в Уайтхорс Дженерал, чтобы попрощаться с мамой.
Она лежала неподвижно и тихо на белых простынях, во рту у нее была трубка, голова забинтована, а монитор над кроватью издавал регулярные звуковые сигналы.
- Мой папа отвел нас попрощаться. Меня, Хантера и Харпер. Не могу сказать тебе, откуда я это знаю, но я знаю. Она слышала меня. Она знала, что я ее люблю. Она знала, что я буду скучать по ней. Она знала, что она хорошая мать. Попрощаться важно, Кенна. Для нее и для тебя.
МакКенна опускает голову мне на плечо и заливается душераздирающими рыданиями, ее печаль неподдельна, а горе всепоглощающе и говорит громче слов. Ее слезы льются из глаз сломленной, покинутой маленькой девочки, из глаз запутавшегося подростка, из глаз взрослого человека с глубокими шрамами.
Я глажу ее по спине, говорю, что люблю ее, и обещаю, что буду рядом с ней сейчас, потом, всегда и навеки.
Доктор Сингх открывает дверь приемной и аккуратно ставит бутылку апельсинового сока и тарелку с крекерами на диванчик напротив, затем тихо уходит.
МакКенна еще долго плачет, очень долго.
А потом, когда она готова, мы подходим к постели Мими, и она прощается.
***
МакКенна
Доктора Сингх и Таннер были правы — я уверена, что Мими слышала, как я прощалась с ней, и благодарность, которую я испытываю за время, проведенное с ней, никогда не исчезнет.
Я обратилась к ее сердцу, поблагодарив за то, что она любила меня так, как никто другой. Я поблагодарила ее за то, что она приняла меня и позаботилась о том, чтобы я всегда чувствовала себя любимой. Я призналась, что сожалею о двух годах, которые мы потеряли после моего выпускного в колледже. Сказала, что мне бы хотелось провести с ней больше времени вместе, но я буду дорожить каждым мгновением, которое у нас было. Я заверила ее, что она была лучшей бабушкой и матерью, какие только могли у меня быть, и что моя любовь к ней будет со мной до последнего вздоха. Я буду помнить ее уроки и пример, который она подавала, буду чтить ее за то, кем она была, кем я являюсь сейчас и кем стану в будущем.
Я держала ее за руку, когда они вынимали трубку из ее горла и отключали аппарат искусственного дыхания. Мои уши прислушивались к последнему удару сердца, а мои глаза наполнялись слезами, когда гул монитора подсказал мне, что я уже слышала это.