Еще через несколько минут активного толкания в толпе, Адон обернулся к Эльминстеру и спросил, — “Ну, а сейчас-то, ты можешь ответить мне?”
“Нет, никаких вопросов, пока мы не окажемся в безопасности”, — произнес Элминстер.
Радость Адона быстро уступила место гневу. Схватив мудреца за руку, жрец заставил старика остановиться на месте. Они находились на главной улице, которая вела к самой высокой из башен цитадели и с этого места можно было легко различить золотые шпили строения. По обеим сторонам улицы располагались многочисленные лавки.
“Послушай меня, дедуля”, — рявкнул жрец. “Мы не будем в безопасности пока находимся в Тантрасе. Совет Торма пошлет на наши поиски своих шпионов. Это место, где мы сейчас стоим ничем не отличается от других, так что можешь все рассказать мне прямо здесь”.
“Отпусти меня”, — невозмутимо произнес Эльминстер, его глаза слились в две щелки, словно у кошки перед прыжком. “Затем я скажу тебе все, что ты хочешь узнать”.
Адон выпустил руку мудреца. “Скажи мне, что случилось с тобой в Шедоудейле в Храме Латандера. Я думал, что ты погиб…и что виноват в этом я”, — произнес Адон. Он почувствовал как в нем закипает гнев, и добавил, — “Ты даже не можешь себе представить, через какой ад мне пришлось пройти из-за тебя!”
“Я уже представил”, — вздохнул Эльминстер и отвернулся от жреца. “Тогда считай, что разлом поглотил меня”. Внезапно раздался крик, — “Адон!”
Жрец узнал голос Миднайт, и обернулся вокруг, выискивая чародейку взглядом. Внезапно жрец спохватился и резко обернувшись вокруг, схватил старого мудреца за руку. Маг уже готов был затеряться в окружающей их толпе.
“На этот раз ты не сбежишь”, — произнес Адон. Эльминстер лишь нахмурился и скрестил руки на груди.
Наконец подошла Миднайт, и следом за ней Келемвор. Едва увидев Эльминстера, чародейка обвила мага руками, едва не раздавив его в своих объятиях. Старец что-то пробормотал в знак протеста и вырвался из ее рук.
“Я ни на секунду не верила в это!” — вскрикнула Миднайт, отпуская мудреца. “Мне показалось, что я видела тебя вчера, но я убедила себя, что выдаю желаемое за действительное”. По лицу черноволосой чародейки градом катились слезы.
“Никогда больше этого не делай!” — крикнул Эльминстер, указывая на арфу, про которую он едва не забыл.
Келемвор также был удивлен увидеть Эльминстера живым и здоровым, но чувствовал по этому поводу не радость, лишь злость. “У тебя очень музыкальный голос”, — саркастично заметил воин. “Только плохо, что ты используешь его лишь, чтобы доставлять нам неприятности”.
Адон отошел на несколько футов и устремил на мудреца взгляд. Внезапно его черты исказил порыв едва сдерживаемого гнева. “Ты даже не сообщил нам, что жив. Ты жестокосердечный старый канюк. Из-за твоих чертовых поисков мы рискуем своими жизнями…”
“Эти поиски на вас возложила Леди Мистра”, — напомнил Эльминстер жрецу. “Я лишь помогал вам в пути”.
“За наши головы назначена награда”, — тихо произнесла Миднайт. “Меня и Адона едва не казнили в Шедоудейле по обвинению в твоей смерти”.
“Это обвинение снято”, — пробормотал Эльминстер, потирая шею и приглашая героев проследовать за ним. На них уже начали оглядываться прохожие и герои согласились, что буде лучше найти более уединенное местечко.
“Я был в Шедоудейле”, — добавил мудрец. “Вас больше не подозревают в моем убийстве. Но все еще остаются шесть стражей, погибших во время вашего побега. За это вам все же придется ответить”.
“Ты шпионил за нами”, — уверенно заметил Келемвор. “Поэтому-то ты и оказался здесь. Ты проверял нас”.
“А что еще я должен был делать?” — буркнул Эльминстер. “Если все обвинения против вас имеют под собой почву, то вы с трудом подходите на роль чемпионов Мистры и всего Фаэруна”.
Келемвор объяснил, что в убийствах виноват Сайрик, и Миднайт и Адон не имеют к ним никакого отношения. Также воин отметил, что Сайрик переметнулся на сторону Черного Повелителя.
“Ты не можешь знать этого наверняка!” — огрызнулась Миднайт, бросив на воина гневный взгляд. “Когда ты появился в нашем убежище в Скардейле, тебе самому пришлось сделать вид, что ты работаешь на Бэйна, чтобы получить свободу. Возможно Сайрик оказался в подобной же ситуации”. Чародейка обернулась к Эльминстеру. “Я никогда не считала его повинным в убийствах, в совершении которых его обвиняют, и в истории Шедоудейла были случаи, когда осуждали ни в чем неповинных людей”.
Адон скрестил руки на груди, и его глаза расширились от удивления смешанного со страхом, — “Сайрик жив? Тогда мы станем его следующими жертвами, Миднайт!”
Черноволосая чародейка покачала головой. “Адон, у нас нет доказательств…”
Жрец остановился прямо посередине улицы. “Сайрик очень опасен, Миднайт. И не только для нас. Ты, конечно же, должна была понять это после нашей поездки по Ашабе!”
“Не останавливайтесь”, — прошептал Эльминстер, оглядывая толпу в поисках стражей или жрецов Торма. “У меня есть неподалеку убежище, где вы сможете продолжить свой спор”.
Адон подошел к Келемвору, но Миднайт взяла Эльминстера за руку. “Мы пойдем, но сначала, расскажи нам, что произошло в Храме Латандера”, — потребовала чародейка. “Адон и я были уверены, что ты погиб. Как ты смог выжить в разломе?”
Эльминстер обвел героев тяжелым взглядом. “Это обязательно обсуждать прямо сейчас?”
“Да”, — произнес Адон. “Именно сейчас”.
Мудрец закатил глаза, указав героям на ближайший переулок. “Из-за нестабильности магической пелены, которая окружает все вещи, моя попытка создать Глаз Вечности обернулась провалом. Когда я обследовал разлом, то оказалось, что заклинание открыло врата в Геенну, жуткое место, наполненное ужасными, кошмарными существами”.