Когда они спасли Мистру, богиня забрала силу, которую даровала Миднайт и попыталась вернуться на Планы, использовав для этого Небесную Лестницу. Эта лестница, как и множество подобных ей, были тропинкой между Планами, домами богов, и Королевствами. Но прежде, чем Мистра смогла взобраться по Небесной Лестнице и добраться до своего дома в Нирване, ее остановил Повелитель Хелм, Бог Стражей.
Хотя Мистра пыталась убедить Хелма пропустить ее, бог не позволил ей пройти, пока она не достанет Скрижали Судьбы. Все закончилось схваткой, и так как Хелм все еще обладал божественной силой, он с легкостью смог остановить низверженную богиню. В конце концов, Мистра была убита, но перед своей смертью она успела отдать Миднайт кулон с наставлением найти Эльминстера в Шедоудейле и отыскать пропавшие Скрижали Судьбы, пока Королевства окончательно не поглотил хаос.
За время путешествия через охваченные безумием земли Фаэруна, Миднайт и ее спутники успели крепко сдружиться. Чародейка стала любовницей Келемвора, а Сайрик и Адон стали ее близкими друзьями. Хотя она и чувствовала себя лишь пешкой в играх богов, до этого момента ее жизнь складывалась весьма удачно. Не то, что у Адона.
Для жрецов, кризис в котором оказался весь Фаэрун с ночи Прибытия был особенно мучителен. Жрецы могли использовать свои заклинания лишь когда они были не дальше чем в миле от своего божества.
Что еще хуже, они видели как их божества, чтобы выжить, были вынуждены облачиться в смертную оболочку. Теперь боги испытывали на себе все недостатки смертной формы. Но Адон похоже принимал все это как очередную волю богов.
Так было до тех пор, пока герои не покинули Тилвертон.
В тот самый день на Адона напал один из последователей Гонда с кинжалом и сделал на его лице глубокий порез. Так как Миднайт и ее друзьям, спасаясь от разгневанной толпы, пришлось в спешке бежать, то они не смогли доставить жреца к целителю. Так на лице Адона появился уродливый шрам. Некоторые могли принять его за доказательство храбрости. Однако Адон был служителем Леди Сан, Богини Красоты.
Внезапно Адон ощутил себя, словно он был забыт Сан, которая, словно прогневалась на него из-за того, что он сделал что-то не так и теперь наказывает его. Некогда жизнерадостный жрец превратился в угрюмого и замкнутого человека. Миднайт надеялась, что их помощь в спасении Долин от армии Зентил Кипа вернет Адона к жизни, но происшествие у Храма Латандера, когда Эльминстер и Миднайт сражались с Бэйном, лишь усилило депрессию жреца.
И если я не смогу доказать, что Эльминстера убил Бэйн, а не мы, — подумала Миднайт, — ситуация может стать еще более плачевной.
Миднайт вновь и вновь прокручивала в голове события недавней схватки в храме, пытаясь не упустить ни малейшей детали. Она знала, что должен был быть какой-то способ доказать, что она и Адон не убивали мудреца, просто она пока не может наткнуться на него.
За дверью раздался шум — это звенела связка ключей. Тяжелая дверь распахнулась, и в камеру хлынул яркий слепящий свет факела, вынуждая Миднайт закрыть глаза.
“Вытаскивайте их”. Голос был сильным и звучным, но в нем чувствовался оттенок боли. “И поосторожнее”.
Миднайт почувствовала как ее подхватили сильные руки и она раскрыла глаза. С обеих сторон ее держали стражники. В дверном проеме стояла могучая фигура, в одной руке у нее был факел, в другой — палочка для ходьбы, увенчанная маленьким серебряным драконьим черепом.
“Она дрожит”, — сказал один из стражников, поднимая Миднайт с пола. Чародейка испустила сдавленный крик боли, и стражники замешкались.
“А чего ты ожидал?” — резко произнес человек, стоящий в дверном проеме. “Вы скрутили ее словно животное. У нее же болят все конечности”.
Пока Миднайт тащили вперед, и она цеплялась ногами за каменный пол, она смогла рассмотреть покрытое шрамами и синяками лицо старого воина. Она не узнала его, хотя его острый пронзительный взгляд голубых глаз сразу запал ей в душу. Когда Миднайт протащили мимо него, он слегка нахмурился.
Чародейка заметила, что в коридоре находилось еще больше стражи. Двое из них вошли в черную комнату и вытащили Адона. Затем заключенных протащили по наклонному коридору мимо целого ряда камер, который закончился в обширной комнате, где располагался стол и три стула.
“Вытащите кляп”, — приказал главный, помогая стражникам усадить Миднайт на большой деревянный стул.
“Но она могущественная чародейка! Не забывай, что она смогла убить самого Эльминстера”, — вскрикнул короткий, светловолосый стражник, отскакивая от Миднайт. Другие стражники потянулись за оружием. Адон просто стоял там, где его оставили стражники, его взгляд был абсолютно пуст.
Старый воин нахмурился. Его голубые глаза пылали гневом. “Кто-нибудь удосужился ее покормить или принести воды?”
“Нет”, — пробормотал светловолосый стражник. “Риск…”
“Тебя не должно это волновать”, — громыхнул старый воин. Он вышел из-за стула и заглянул чародейке в глаза. “Она знает, что я здесь, чтобы помочь ей”.
Стражники обменялись подозрительными взглядами.
“Быстро!” — закричал старый воин. Едва повысив голос, воин ухватился за спинку стула и зашелся приступом неконтролируемого кашля. Несмотря на свое впечатляющее телосложение, этот человек еще не окончательно оправился от какого-то недуга.
Стражник вынул кляп изо рта Миднайт, и она стала жадно хватать воздух. “Воды…воды, умоляю”, — едва прохрипела Миднайт. Старый воин кивнул и стражник принес ей ковш с холодной водой.
“Разрежьте веревки на ее ногах”, — приказал голубоглазый человек. “Она не сможет творить заклинания с помощью своих ног. К тому же, я должен буду доставить ее на суд”. Приказ был исполнен без промедления, и Миднайт заметно расслабилась, вновь чувствуя как к ее онемевшим ногам побежали ручейки крови.