— Простите, а Вы говорите по-русски? — Изу прервала женщина, голос молодой.
— Да, конечно, извините. Частное детективное агентство «Регион», добрый вечер. Меня зовут Иза Яковлевна...
— Так что же, это Вы — частный детектив?
— Нет, я секретарь-референт руководителя агентства. Хотя женщины-агенты у нас тоже есть.
— Хочу говорить с руководителем.
— К сожалению, лично можно только примерно через час. Валерий Ионович рапорты принимает от сотрудников, недавно начали. Он запретил в это время его отвлекать. Вы можете изложить дело в общих чертах мне.
— Буду говорить только с ним, перезвоню.
— Как Вам удобно. Просто мы ведь берёмся не за все дела. Сначала целесообразно уточнить, о чем конкретно речь. Для экономии Вашего времени.
— У вас в объявлении написано, в том числе, «поиск людей».
— Да, мы этим занимаемся. Валерий Ионович по серьезным вопросам никогда не отказывает. Вы можете сразу подходить через час. Обязательно нужно фото пропавшего, свежее, а лучше несколько. Ребенок, взрослый?
Женщина на другом конце провода вздохнула.
— Взрослый. У вас, конечно, цены высокие?
— Увы, мы живем в реальном мире.
— Да уж, я тоже в нем живу.
Иза толково объяснила, где находится агентство, ответила, что есть где припарковаться, выяснила имя звонившей, не спросив фамилию.
— Ждём Вас, Светлана.
Сразу вставила в компьютер компакт-диск, ввела номер телефона, который отразился на табло автоматического определителя номера.
Валерий недовольно сказал:
— Зачем это враньё и болтовня? «Женщины-агенты». «Рапорты». И «реальный мир» до кучи.
— Шеф, ты ничего не понимаешь. У клиента нужно создать впечатление солидной организации. И сразу наладить с ним дружеские, доверительные отношения. Об этом сейчас учебники издают.
Так, это фирма «Лучафэрул»[ii] — ой, нашли как назвать. Адрес — на Индепенденцей. А я сразу поняла, что она при деньгах. Семёна набираю?
Семён работал в экономическом департаменте примэрии, консультировал Валерия по всему, что связано с бизнесом.
— Существуют года три. Занимаются цветным металлом.
— Состоятельные?
— Думаю, вполне. Алюминий они в своих пунктах сбора металлолома принимают по пятнадцать-двадцать рублей за килограмм, то есть тонна им обходится, по текущему курсу, долларов в сто. А западники берут тонну алюминия за цену до тысячи долларов. За вычетом всех расходов чистая прибыль, думаю, баксов триста-четыреста с тонны у них выходит. А медь на Западе минимум за тысячу двести берут, свинец — по шестьсот, медные сплавы за…
— Сёма, я понял. То есть «Лучафэрул» — это большое предприятие?
— По нашей классификации — это малое предприятие. Постоянных работников — десятка четыре. Пункты приема лома, около дюжины, в городе и окрестностях. Цех есть, небольшой, но набит оборудованием — какие-то прессы, резаки. Автопарк: грузовики, фургоны…
— А владельцы кто?
— Владелец и реальный директор... фамилию сейчас вспомню, ты ведь меня из-за праздничного стола выдернул... как у певца известного...
— Паваротти?
— Валер, юмор — это не твоё. Лоза. Богдан Лоза. Возраст — меньше сорока. Второй директор — его жена, кажется, Оксаной зовут.
— Конфликты, скандалы?
Семен ответил, что ничего такого не припоминает, во всяком случае, с властями. Более того, фирма старается быть цивилизованной: когда им однажды в пункт приема приволокли бронзовую мемориальную доску, то работники «Лучафэрула» позвонили в полицию.
— Конкуренты у них пока слабые, они первыми у нас с цветметом начали, всем дадут фору. Да и наследство СССР еще грабить да грабить. Хотя осталось им такой сладкой жизни недолго: скоро введут государственную монополию на экспорт любого металла. Создадут государственную компанию, название уже придумали — «Металферос». Экспортировать будет она, а те, кто экспортирует сейчас, будут только сдавать ей собранный металлолом. Доходы упадут у них, конечно.
Деметер хотел спросить: «Кто крышует "Лучафэрул"?», но спросил не так:
— С каким охранным предприятием у «Лучафэрула» заключен договор?