— Все? — произнес Самолет, сузив и без того заплывшие жиром глазки. И встал, что очень не понравилось Седому.
— Все, — с чистой совестью произнес Седой, тоже поднявшись с кресла.
— Совсем все? — переспросил Вася.
— Да…
Бац! Тяжелый, увешанный перстнями кулак Самолета коротким ударом долбанул Седого в живот, точно под дых.
— Ух! — Седой согнулся. — За что, хрестный?
— За работу, понял? Аванс! — осклабился Вася. — Получка тоже будет…
В комнатке вновь появились жлобы. Да, эти такую «получку» обеспечат — минимум месяц в травматологии полежишь… Седой хватал воздух, пытаясь срочно восстановить дыхание. Самолет толкнул его в кресло.
— Садись, козел, и слушай сюда! — Вася сцапал Седого за галстук. — Ты все завалил, сука, понял?! Мало того, ты нас всех подставил, гад! Колись, быстро!
— В чем колоться-то? — простонал Седой и получил крепкий удар в грудь. — Объясните, блин, в чем дело?
— Не знаешь? — Вася был убежден, что Седому есть в чем сознаваться, но, видимо, решил, что для начала стоит его припереть к стенке окончательно. — Хорошо, объясню, падла. Твой пацан и стерва вырубили не того. То ли обознались, то ли нарочно, но они затоптали не Крылова, а совсем другого. Мужика, которого Жора Калмык посылал на квартиру к этому журналюге забрать одну нужную вещичку. А этого писаки там вообще не было, усек?! Усек, спрашиваю?!
И Вася еще раз двинул Седого под дых. Седой, правда, уже не расслаблялся, а потому удар пришелся в брюшной пресс.
— Усек, конечно! — воскликнул он. — Но я-то при чем, хрестный? Кто ж знал, что Калмык туда своего мужика пошлет?!
— Ты, падла, должен был знать, есть Крылов дома или нет! В редакции все узнать, где он и что делает. Сгонять кого-нибудь до квартиры. Наконец, этому своему боксеру морду его показать. А то, блин, увидел свет в квартире и — фьють! — послал морду чистить. Вот они и наработали, е-мое, не рассчитаешься! Калмык нам подставу шьет, понял? И не тебе, морда, а мне!
— При чем подстава-то, хрестный?
— Ну, ты, блин, либо совсем тупой, либо шибко хитрый! Вещичка, которую мужик от Калмыка должен был взять у Крылова, — это кассета с записью, на которой Калмык со своим сватом из областного УВД толкует. А ее, блин, менты на трупе нашли. Она уже завтра, может быть, у прокурора лежать будет. Улавливаешь, козел?
— Это ж случайность, хрестный! — забормотал Седой. — Это ж совпадение дурацкое! Как два снаряда в одну воронку!
— Мне, Ваня, это по фигу! — прорычал Самолет. — Калмык — это не шутка, понял? Он такую войнушку заделать может, что нам отсюда, из области, мотать придется. И его мент прикормленный ему поможет. Улавливаешь?!
И еще раз под дых! Но это Седого, как ни странно, порадовало. Бьет не по роже, значит, не хочет, чтоб Седой перед своими корешами светился фингалами и ссадинами. То есть, возможно, живым оставит.
— Короче, — сказал, отдуваясь, Самолет, — я с Калмыком немного побазарил и напряг немного погасил. Решили, что каждый свою проблему будет сам улаживать, а тех, кто уделал его парня, я ему отдам. Для начала — твоего боксера и шлюху. Они их сами поспрошают и будут делать выводы. Поэтому они им нужны живые и свеженькие, усек? И именно те, а не другие. Если, упаси тебя Бог, не тех отдашь — сам пойдешь на съедение. И если не найдешь их до завтрашнего… то есть уже сегодняшнего вечера — тоже. Улавливаешь?
— Да, — облизнул губы Седой.
— Тогда запоминай башкой. Как ты их будешь брать — мне по фигу. Но привезти должен на заброшенный склад вторсырья в пятнадцати верстах от города. Бывал там?
— Бывал, — кивнул Седой, ощущая заметный холодок. Место, куда его намыливал Вася, было хоть и недалече от города, но жутко глухое. И никто не мог дать гарантию, что ребята Калмыка, когда он привезет туда Тарана и Дашу, не прихватят и его для счета. То, что его там почикают независимо от результатов допроса, было почти однозначно. А помирать в тридцать два года — хоть его и звали Седым, но не от седины, а от фамилии Седых — он еще не хотел.
— Раз бывал, проблем меньше, тогда дорогу объяснять не буду. В общем, парень с девкой должны быть там до 17.00. Не успеешь — пеняй на себя. Тогда лучше сам удавись, чтоб другие не пачкались. Все, вали! Не задерживаю…