- Третий и последний, - с виноватой улыбкой сказала Лена. - Даю слово. Не могу сразу привыкнуть...
Она отошла к окну и несколько раз провела тряпкой по стеклу.
- Если ты при Мальцеве назовешь меня Мишей... Ты понимаешь, что может случиться? Это же провал всей операции, - назидательно продолжал Миша.
- При нем я не забуду.
- Я думаю, что ты, Аля, еще не совсем ясно представляешь всю ответственность... От нас зависит очень многое... Может быть, освобождение Ленинграда.
- Ну что ты, Коля!.. - недоверчиво пробормотала девочка. - Ты преувеличиваешь.
- Вот, вот... Я и говорю, что ты не понимаешь. Ты думаешь, что это все игрушки.
- Ну, хорошо. Не сердись. Я же тебе дала слово. Нет больше Миши! Миша пропал без вести. Остался один Коля. Коля, Коля, Николай, Коля, Коля, Коля, твердила она до тех пор, пока складка на Мишиной переносице не разгладилась. А знаешь, почему ты ни разу не ошибся? Хочешь скажу?
- Ну?
- У тебя есть сестренка Оля. Аля и Оля очень похожие имена. Ты все время думаешь про сестренку и говоришь Аля. Правда? А у меня даже знакомого мальчика с похожим именем нет. Хотя бы какой-нибудь Толя.. И брата нет, - со вздохом закончила она и, взмахнув тряпкой, совсем другим тоном проговорила: - Все! За работу! Помоги мне, пожалуйста, Коля. Сюда тумбочку...
- Сестренка у меня не Оля, а Люся. Дело не в ней, - просто надо быть серьезнее.
Миша поставил тумбочку под люстру и принес из кухни табуретку.
- Давай тряпку... ты свалишься.
- Нет, нет... Это не мужское дело, - запротестовала Лена. - Не мешай, пожалуйста.
Она проворно залезла сначала на табуретку, затем на тумбочку, но в это время послышался короткий звонок.
- Кто-то пришел...
- Сосед? - шепотом спросила Лена.
- Нет, наверно, это знаешь кто... Ты подожди... - предупредил Миша и отправился в прихожую.
С Бураковым они условились, что тот будет давать один длинный и один короткий звонок, а значит, это был не Бураков. Может быть, Иван Васильевич?
Распахнув дверь, юноша увидел на площадке лестницы невысокого, коренастого мужчину с чемоданом Когда Миша встретился с внимательным взглядом усталых глаз и разглядел седоватую щетину на щеках пришедшего, сердце его на какой-то момент замерло.
- Вам кого? - глухо спросил он.
- Если не ошибаюсь, Коля Завьялов? - спросил с улыбкой мужчина.
- Да.
- Вот и отлично. Мы с вами знакомы... Папа ваш дома?
- Нет. Папа в командировке в Москве.
- Да что вы говорите! - удивился мужчина. - Неожиданность... Я намерен... Как же быть? А давно он уехал? - Позавчера.
- И надолго?
- Нет... Я думаю, что если не задержат, то через неделю вернется... А зачем вам папа? Вы с завода?
- Нет. Я тоже приехал в командировку. Вы не знаете, Коля, мое письмо он получил?
- Вы Григорий Петрович Мальцев?
- Совершенно точно.
На лице Миши появилось что-то вроде улыбки.
- Папа нас предупредил... Он просил извиниться, что так получилось. Ею вызвали по очень важному делу... Проходите, пожалуйста, - как можно любезнее сказал он и, когда гость вошел в прихожую, громко крикнул: - Аля! Приехал Григорий Петрович!
Первые минуты - самые опасные. Закрывая за гостем дверь, Миша с тревогой думал о том, как девочка встретится со шпионом. Он был уверен, что в дальнейшем Лена освоится и будет вести себя естественно, но сейчас может растеряться,
- Аля? - спросил Григорий Петрович, когда в дверях комнаты появилась Лена.
- Да.
- Э-э!.. Да вы уже взрослая! Со слов Сергея Дмитриевича, я представлял вас маленькой... Очень рад! Давайте руку. С вашим папой мы старые друзья...
- А он говорил, что вы познакомились в доме отдыха и больше никогда не встречались, - с детской наивностью сказала Лена и этим явно смутила гостя.
- Точно, точно... Я имел в виду наш стариковский возраст.
- Раздевайтесь, пожалуйста, проходите... Там ваша комната... Вы, наверно, с дороги устали...
- Да, признаться... я бы хотел привести себя в порядок. Скажите, друзья мои, как в Ленинграде с баней?
- У нас ванна. Можно затопить.
- Ванна - это не для меня. Я люблю в бане попариться.
- Баня работает, - сказал Миша. - Могу вас проводить. Я сейчас пойду в училище.
- Чудесно!.. Великолепно!.. Помыться, побриться, а потом спать. Две ночи я не спал, друзья мои. Трудно к вам в Ленинград добираться.
- А вы на самолете прилетели? - спросила Лена.
- Нет, Алечка... Я на поезде ехал. Опасный путь. Два раза под бомбежку попадал.
Когда гость снял пальто и повесил его на вешалку, Лена прошла в конец прихожей и распахнула дверь в комнату.
- Проходите, пожалуйста, вот сюда. Комната не очень светлая, но она хорошая.
- У вас был ремонт? - спросил Григорий Петрович, проходя за ней в комнату и оглядываясь.
- А что?
- Краской пахнет.
- Да. Какая-то краска противная. Запах такой ядовитый... никак не выветривается. Вы, пожалуйста, не стесняйтесь, Григорий Петрович. Если вам что-нибудь нужно, скажите.
- Спасибо, Алечка. Сейчас мне решительно ничего не нужно. Я ужасно хочу спать.
- А вы разве кушать не будете после бани?
- Ах, да!.. Простите меня... - спохватился Мальцев. Открыв чемодан, он вытащил белье, полотенце, мыло, папку с бумагами, книги и положил все на кровать. - Вот... А это все в общий котел, - сказал он, отодвигая чемодан с оставшимися там пакетами. - Я обещал Сергею Дмитриевичу захватить продуктов. Забирайте, Алечка, и распоряжайтесь по своему усмотрению. У вас домработница есть?
- Ну что вы! Какая сейчас домработница!
- Кто же у вас ведет хозяйство?
- Я.
- Вы? Дочь профессора!
- Ну так что? Вы думаете, что у профессоров все дочери белоручки? Ничего подобного.
- Тем лучше, - с улыбкой сказал гость. - Маленькая хозяйка большой квартиры.
- Извините, но я не такая уж маленькая. А потом не забывайте, какое сейчас время...
И, словно в подтверждение ее слов, дом вздрогнул, и сразу раздался глухой разрыв снаряда.
- Вот... Обстрел!
Некоторое время они молча стояли, ожидая новых ударов. Один за другим разорвались где-то поблизости еще два снаряда. Остальные полетели дальше. Свистящий, рокочущий звук снарядов был слышен ясно, но разрывы доносились совсем слабо.
В дверях показался Миша. Он был уже в бушлате, форменной фуражке, с портфелем.