Там ему пришлось убить еще одного паука, оставшегося сторожить добычу. Труда это уже не составило – все же уроки Двалина делали свое дело. Не теряя времени, которого и так было мало, Бильбо снял кольцо, осторожно вспорол первый кокон и обнаружил в нем Кили. Юноша был бледен, но в сознании.
– Как ты?
Кили мотнул головой, промычал что-то неразборчивое и принялся сдирать с себя паутину. Во втором коконе обнаружился Бифур. Без сознания. Еще в одном – Балин, тоже в весьма плачевном состоянии. В четвертом нашелся Фили. По сравнению с прочими, молодой гном выглядел очень даже неплохо. Его мутило от паучьего яда, но он тут же принялся приводить в сознание Бифура. Бильбо посмотрел на ветку, где висели еще девять гномов.
– Кили, ты сможешь помочь тем, кто внизу? Фили, мне нужна твоя помощь там, наверху. Одному, боюсь, не справиться.
– Все в порядке, дружище Бильбо. Я сейчас.
Не сразу, но Фили сумел забраться на дерево. Вместе с Бильбо они освободили Бомбура. Бедняга был так плох, что хлопнулся вниз, прямо на тушу дохлого паука, да так и остался лежать без движения. Двалин и Глоин чувствовали себя получше и взялись помогать освобождать остальных.
Пятеро гномов еще оставались в коконах, когда пауки начали возвращаться.
– Скорее! Не то они нас снова поймают! – завопил Бильбо. Балин и Кили принялись швырять в пауков камнями и палками. Бильбо пугал их Жалом и не давал подобраться к гномам.
Торина освободили последним. Ему пришлось хуже всех: когда ночью на них напали пауки, Король уложил их не меньше пяти, за что и поплатился. Если бы ему впрыснули чуть больше яда, он бы умер. Сейчас он еле стоял на ногах. Фили и Кили тут же встали рядом, прикрывая дядю. Бофур и Глоин поддерживали Бомбура. Гномам удавалось отбить атаки пауков, но все прекрасно понимали, что это ненадолго. Если эти твари сообразят затянуть паутиной яму, все будет кончено.
Торин тем временем сунул руку в карман, нащупал там горошину и попытался вспомнить, что Кристэль говорила ему о составе этого снадобья. Голова болела, мысли путались, но он вспомнил, как эльфийка подробно рассказывала об этом средстве и о том, когда его нельзя употреблять. Про паучий яд там не было ни слова. Хотя про яд вообще она что-то говорила…
На всякий случай Торин отщипнул совсем маленький кусочек и проглотил его. Такой же заставил проглотить Бифура и Ори. Чуть больший всунул в рот Бомбуру. И вскоре гномы почувствовали себя несколько лучше. По крайней мере, на ногах они смогли стоять сами. И не только стоять, но и худо-бедно помочь остальным сражаться.
«Кажется, я опять в долгу перед тобой, эльфийка…»
Бильбо с отчаянием глянул на пауков и велел остальным:
– Вот что! Я сейчас исчезну и отманю этих тварей. А вы прорывайтесь к той поляне, где были эльфы. Это в том направлении.
Торин бросил на хоббита быстрый взгляд и кивнул:
– Удачи тебе!
И Бильбо снова пропал – к большому удивлению как гномов, так и пауков.
Пару мгновений спустя в пауков снова полетели камни, но уже с тыла. Среди пауков началась паника – невидимый Бильбо рубил лапы, а нескольким продырявил брюхо.
– Вперед! – крикнул Торин. На ошалевших и слегка растерявшихся пауков обрушился град камней, удары мечей, и вскоре гномам удалось прорваться сквозь заслон.
Отступление давалось тяжело – они все были измучены, а Торин, памятуя о том, что было с Кристэль, попросту боялся давать снадобье чуть большими порциями. Гэндальфа с ними нет, с того света вытаскивать некому.
В какой-то миг пауки усилили атаку, и гномы выдержали краткое, но очень яростное сражение, практически полностью измотавшее их. И вот когда они уже не в силах были шевельнуться, пауки вдруг остановились, а потом начали медленно пятиться прочь.
Бильбо вытер пот и огляделся. Они стояли на той самой поляне, где ночью пировали эльфы.
Некоторое время после сражения гномы лежали на земле, пытаясь хоть немного прийти в себя. Даже при их выносливости выдержать подобное было почти на пределе возможного. К тому же после драки и паучьего яда очень хотелось пить. Голоса звучали хрипло, губы потрескались, и всем казалось, будто их рты забиты шершавым песком.
Торин смотрел на ветви, сплетенные над ним. Перед глазами почему-то опять появилась Кристэль. Она рассказывала ему о листьях, входящих в снадобье, называла их и показывала, где они растут. А потом показала небольшой стебелек и проговорила: «Это растение встречается везде. Если вдруг отравился, не важно чем – найди его. Это куилассэ, или лист жизни на Всеобщем».