– Что вы забыли в моем лесу и зачем напали на моих подданных? – Голос эльфийского короля был мягким и словно усталым.
– Мы умирали с голоду и просили о помощи, – сквозь зубы ответил Торин. – Но в доме Трандуила отказывать нуждающимся стало традицией еще со времен захвата Эребора.
Лицо Трандуила потемнело. Эльфы возмущенно зашумели. Леголас нахмурился, бросил быстрый взгляд на короля, на гнома, снова на короля. Тауриэль стояла слева от трона, и лицо ее было непроницаемым, хотя во взгляде мелькнуло удивление. Зато гномы как один встрепенулись и уставились на короля эльфов. На их лицах было написано презрение.
– Я не услышал ответ на вопрос. – Голос Трандуила остался прежним, мягким и усталым. – Я спросил, что вы забыли в моем лесу?
– Через него теперь запрещено проходить? Это является преступлением? – сердито спросил Балин.
– Да, является. Вы перебудоражили весь лес. Зачем вы явились сюда, я спрашиваю?
– Хотели спросить, как поживаешь. Не замучила ли совесть. Но видим, что нет, – прорычал Двалин, прежде чем Торин успел остановить его.
– Ваша злоба ни к чему хорошему не приведет. – Голос Трандуила стал холодным.
– Что плохого в том, что мы хотели увидеть родину наших предков? – вдруг спросил Кили. – К тому же в лесу я не видел табличек, запрещающих ходить по нему или указывающих, что это личная собственность короля эльфов. Впрочем, может, я в силу своей молодости был невнимателен? Фили, ты ничего не заметил?
Светловолосый гном усмехнулся:
– Я заметил пауков, которых лесной король, похоже, разводит в качестве любимцев. Вероятно, он огорчен из-за их массовой гибели.
Трандуил выпрямился, взгляд его стал тяжелым. Эльфийка подошла к гномам и, слегка наклонившись, проговорила:
– Еще одно подобное высказывание – и вы лишитесь языков!
– Надо же, – младший прищурил темно-карие насмешливые глаза, – а у леди-то замашки, как у…
– Леди были в Ривенделле, – одернул его Торин. – Все, разговор окончен.
– Тауриэль, вернись на место, – негромко проговорил Трандуил. – И не вмешивайся, когда тебя не просят. – Он поднялся с трона, прошелся туда-сюда. – Ты решил вернуть Эребор, Торин? И с ним – право называться Королем? – наконец поинтересовался эльф.
– Я – Король по праву рождения, – огрызнулся Торин. Трандуил усмехнулся с легким презрением:
– Король без владений… Это так гнетет тебя, что ты решил навестить дракона? Неужели ты собираешься сразиться с ним, Торин?
– Странно, что ты разговариваешь так свысока… словно не повел себя как трусливая баба, когда напал Смауг и когда нам нужна была ваша помощь!
Лицо Трандуила исказилось от гнева, и он метнулся к Торину:
– Не тебе осуждать меня! Мой народ для меня важнее всех гномов Средиземья!
Торин слегка отстранился, недобро прищурился:
– Что, нечистая совесть заставляет искать тебя оправдания?
Несколько мгновений Трандуил и Торин с ненавистью смотрели друг на друга, затем эльф молча вернулся на трон и взял из рук Леголаса Оркрист. Не зря лицо молодого эльфа показалось Торину знакомым: сейчас уже не было сомнений, что Леголас – сын Трандуила. Но обратился молодой эльф к королю по-придворному:
– Государь, этот меч был у старшего из них.
– Откуда он у тебя, Торин? – поинтересовался Трандуил, со сдержанным восхищением рассматривая клинок. Ответом ему было молчание и ненавидящий взгляд.
– Судя по всему, попал он к тебе нечестным образом. Поэтому я оставлю его у себя...
– Этот клинок был взят с боем в пещере троллей! И сам лорд Элронд подтвердил право Торина Дубощита на владение им! – раздался звонкий голос. Гномы вздрогнули, начали оборачиваться. Торин на мгновение прикрыл глаза.
«Вечно ты появляешься, как кролик из шляпы фокусника, девчонка!»
При звуках этого голоса король замер, потом, не глядя, отдал клинок сыну и поднялся в крайнем волнении. На лице Леголаса мелькнули удивление и радость, но в следующий миг лицо его стало выжидающе мрачным, а взгляд – тяжелым. Лицо Тауриэль, напротив, застыло, а губы сжались до белизны. По залу прокатился шум, сменившийся тишиной. Невидимый Бильбо смотрел, как быстро идет, почти бежит по огромному залу Кристэль и глаза ее горят гневом. Стража попробовала задержать ее, но девушка так властно и холодно бросила им «прочь!», что эльфы расступились. Гномы зашептались, на их измученных лицах появились улыбки.
– Кристэль? – словно не веря своим глазам произнес Трандуил и даже сделал несколько шагов вперед, забыв обо всем на свете. Голос его дрогнул: – О, свет звезд, ты жива! – Он протянул к ней руки, но эльфийка словно не заметила ни этого, ни того, что при этих словах улыбки друзей куда-то пропали, а на лицо Торина и вовсе стало страшно смотреть. Кристэль разрезала веревочный узел на руках Короля гномов и гневно уставилась на Трандуила: