– Потрудись объяснить, что все это значит, Кристэль! – потребовал он.
Девушка посмотрела на него:
– Что именно, Леголас? – голос эльфийки был усталым.
– Долго ты будешь издеваться над отцом?
– Это ещё вопрос, кто над кем издевается, – вздохнула Кристэль. – Если ты не можешь выслушать меня спокойно, лучше уходи. Я всегда относилась к тебе, как к другу. И не хочу ругаться с тобой, несмотря ни на что.
Эльф помолчал, прошелся по комнате.
– Я готов к разговору.
– Тогда садись. Но едва ли наша с тобой беседа будет легкой.
– Едва ли. Объясни, почему ты исчезла и вернулась три года спустя, устроив безобразную сцену?
– Не безобразнее того, что происходило в тронном зале, Леголас. Ну, с Тауриэль все понятно, она в некоторых вопросах своей головой не думает. Но ты! Как ты мог так обойтись с измученными путниками?
– Они не просто путники, а гномы. Наши враги. Нарушители границ.
– Нарушители границ?! А где они обозначены, эти границы, Леголас? Гномы… враги… А когда они нам стали врагами? Только умоляю, не рассказывай мне фамильную легенду про Дориат и всеобщую ненависть эльфов к гномам! Я видела, как принял отряд Торина лорд Элронд. Торин сидел за одним столом с Владыкой и его сыновьями, как и полагается Королю. Я устала повторять, что на руках эльфов крови не меньше. Сейчас мы говорим про гномов Эребора и эльфов Лихолесья. Разве вы когда-либо воевали с эреборцами?
Эльф покачал головой:
– Нет. Никогда.
– Может, они обманули вас в чем-то? Обещали и не сделали? Обсчитали? Поставили плохой товар? Были чрезмерно дерзки, унижали ваших послов? Буянили в палатах Трандуила? Воровали эльфиек? Что было плохого между вашими народами?
Леголас молчал долго. Лицо его было мрачным и задумчивым.
– Гномы заносчивы и высокомерны. После того, как они нашли Аркенстон, Трор ни разу не посетил отца. Все шли к нему. А Трора словно подменили. У гномов и без того характеры нелегкие, а здесь все многократно усилилось: надменность, высокомерие… Отец не брал меня с собой, но в последние годы возвращался хмурый, раздраженный. Я не знаю, что там происходило. Правда, отношений с гномами он не прерывал, хотя не так уж сильно мы были связаны с ними, как с людьми.
Кристэль вздохнула:
– Да, серьезный повод для ненависти. Разумеется, эльфам с их скромностью и полным отсутствием гордыни и высокомерия невыносимо перенести такое.
Леголас нахмурился:
– Издеваешься?
– Да, – честно призналась эльфийка. – Ну, а если серьезно, в нас «гномских качеств» ничуть не меньше. Многие из нас относятся к людям, как к равным? А к полукровкам? Леголас, тебе названная причина вражды не кажется смехотворной? А уж когда появился дракон…
– Кристэль, мы бы не смогли убить его. А вот он нас...
– Я не про то. Скажи мне, почему потом эльфы отвернулись от соседей? Леголас, гномы остались без еды и крова! Почему эльфы Лихолесья им не помогли?
Золотоволосый эльф не ответил, постукивая длинными пальцами по столешнице. Кристэль села напротив.
– Почему ты молчишь?
– А почему не помогли вы?
– В Средиземье нас очень мало, Леголас. И вести не всегда доходят быстро. Но помощь была оказана всем гномам и людям, которым мой народ был в состоянии помочь.
Леголас устало вздохнул:
– Мы помогали людям.
– А гномам?
– Это был приказ Короля Лихолесья. Мы не могли помочь всем и выбрали только людей, – нехотя ответил Леголас. – Не все эльфы одобрили это решение, но оспаривать никто не стал.
Кристэль горько усмехнулась:
– Зато все дружно решили возненавидеть гномов. Несокрушимая логика. Неужели Тень так сильно успела повлиять на вас?
– Неназываемого давно не видели.
– Но он в Дол Гулдуре, Леголас. – Девушка замолчала, вплетая в косу синюю, заляпанную кровью ленту. Эльф недоверчиво посмотрел на Кристэль, нахмурился:
– Что это?
– Знак мести. Деревни лесорубов больше нет. Ее уничтожили.
– Я знаю. Мы были там недавно. Значит, это ты всех похоронила?
– Да. И поклялась отомстить.
Лицо Леголаса стало жестким:
– Рассказывай.
– Ужасные вести, – выслушав Кристэль, Леголас поднялся и заходил по комнате туда-сюда. – Значит, ты была в Дол Гулдуре. И как же выбралась оттуда?
– С боем. Спасибо, Митрандир помог. Иначе… я не представляю, что бы там со мной сделали, Леголас.
Эльф некоторое время пристально разглядывал девушку, словно пытался увидеть отпечаток темной силы, потом покачал головой:
– Нет, это ты. Более жесткая, но не слуга Врага. Теперь я понимаю, почему ты была не в себе до такой степени. Вырваться оттуда, откуда никто не уходил, и не измениться невозможно. Впрочем, с твоим-то характером… Знаешь, на месте Неназываемого я бы радовался, что ты удрала.