– Лучшего вина хлебнули! Да еще такими кружечками! А ну, будите его!
– Элотара не троньте. Пусть себе спит, горе-караульщик!
Несколько пар рук вцепились в дворецкого, принялись трясти его и щипать.
– Ох, ничего себе, нарезался, старина Гэлион!
– А ну, просыпайся!
– Чего вы галдите? – Гэлион кое-как продрал глаза. – Напились там, наотмечались, а я тут жди их… Вот и уснул…
– Дай-ка нам по глоточку твоего снотворного! – засмеялись пришедшие. – И мы не в обиде!
Бильбо похолодел. Еще не хватало, чтобы все эти эльфы заснули прямо здесь.
– Эй, да вы почти все вылакали! Ну-ка, скряга, долей кувшин доверху!
– О! Другое дело! А теперь разливай!
Послышался дружный стук кружек.
– Отличное вино!
– А теперь давайте за дело!
Эльфы совместными усилиями открыли люк и убрали подпорку. Бочонки с грохотом посыпались в воду и друг на друга. Гэлион поднял решетку. Течение подхватило бочки и понесло прочь. Последнее, что слышал Бильбо, это полусонный голос дворецкого, велевшего подтаскивать следующие бочонки...
Кристэль ходила по комнате туда-сюда, как дикий зверь в клетке. То ей казалось, что время застыло на месте, то что Леголас все же передумал. Но вот в замке заскрежетал ключ, засов сняли. Некоторое время спустя, раздался стук. Похоже, стучали ногой. Кристэль открыла дверь и увидела одного из молодых эльфов с огромным подносом в руках. Юноша еле удерживал его – так много угощений лежало на нём. Кристэль уже хотела было пропустить эльфа, как вдруг увидела на стене слабую тень. Девушка тут же приветливо улыбнулась юноше:
– Наконец-то, милый! Как я долго тебя ждала! – заговорщически произнесла она и звонко чмокнула обалдевшего эльфа в щеку. – Проходи скорее, пока никого нет!
И втянула юношу внутрь.
Тауриэль, стоявшая за небольшим выступом стены и следившая, чтобы эльфийка не вздумала выскочить, похолодела. Что же получается? Эта бесстыжая за спиной короля соблазняет его слугу?! Совсем некстати припомнилось, что этот парень не раз приносил Кристэль еду, а когда она жила во дворце, нередко сопровождал ее на прогулках.
«Ну, погодите! Я вам устрою!»
Первым порывом было желание запереть дверь и созвать сюда весь дворец, но Тауриэль не сделала этого. А вдруг ничего не происходит? Тогда позора не оберешься, а Трандуил в порошок сотрет. Нет уж. Нужно проверить.
Девушка осторожно подошла к двери, прислушалась. Ей почудился тихий, приглушенный смех. Тауриэль осторожно приоткрыла дверь, быстро огляделась. Никого. Но в спальне за неплотно прикрытыми дверями явно что-то происходило. Тауриэль видела кусочек мелькающей тени. Девушка осторожно начала подкрадываться. Бесшумно приоткрыла дверь… и тут почувствовала опасность. Тауриэль развернулась, но было поздно: темное покрывало упало ей на голову, шею что-то сдавило, и наступила абсолютная темнота.
Она пришла в себя от похлопываний по щекам и резкого запаха какой-то настойки. Первое, что поняла Тауриэль, это то, что она связана, а во рту – травяной привкус и кляп. Второе, что она увидела – это лицо Кристэль, склонившееся над ней. Тауриэль рванулась.
– Ну-ну, не надо делать резких движений, – тихо проговорила Кристэль и поднялась. Тауриэль заметила, что она в дорожном костюме. – Я дала тебе сонных капель, ты скоро уснешь и проснешься утром. Но пока мне нужно кое-что тебе сказать... Мне жаль, что наши отношения сложились таким образом, Тауриэль. Все могло бы быть иначе.
Начальница стражи смотрела на нее с яростью и изумлением.
– Я знаю, ты чувствуешь опасность очень хорошо. Но я не собиралась причинять тебе вред. Я оставила все украшения и подарки Короля эльфов здесь. Вот, смотри, тут лежит лист, который он подарил мне за спасение его жизни. Единственный подарок, который я заберу – это мой конь, Линтэнил. Все равно он никого к себе не подпускает. Вот здесь я оставляю деньги, все, что у меня сейчас есть. Это за моего коня. Передай, пожалуйста, их Владыке. Он стоит больше. Потом отдам остальное.
Кристэль присела на край дивана.
– Ты удивлена? Я устала от криков и злости, Тауриэль. А если мы начинаем говорить обе, то ничего другого не выходит... Когда на празднике ты вызвала меня, я знала, что шансы не равны. Я ведь еле выстояла тогда. Если бы ты не разозлилась, у меня не было бы шансов. Мне просто повезло. Но наша ничья помогла мне окончательно поверить в себя.
В глазах Тауриэль удивление по-прежнему смешивалось с яростью и отчаянием.
– Я знаю, ты много лет думаешь, что любишь Трандуила. Безответно, безнадежно. И ради этой любви ты совершила самое страшное предательство – предала себя. Спроси свое сердце на досуге, что дала тебе эта любовь кроме твоей должности? Я не буду желать, чтобы Король ответил тебе взаимностью. Я пожелаю тебе того же, о чем мечтаю сама – найти дорогу к себе. Найти свой выход из тьмы, в глаза которой ты смотришь. Мне следовало поговорить с тобой раньше, но я позволила ненависти взять верх. И причинила тебе много боли. Сейчас я ухожу туда, где мне велит быть сердце и долг. Прости меня, Тауриэль. Прости и прощай. – Кристэль наклонилась, коснулась губами щеки эльфийки, у которой уже закрывались глаза, выскользнула из комнаты и заперла ее на засов. Ключ Кристэль повесила под факел напротив дверей. Так, что там говорил Леголас? Западное крыло…