– Тебе нужно поспать. Я буду рядом и покараулю твой сон.
Торин вздохнул, но ничего не сказал, просто закрыл глаза. Немного погодя девушка поняла, что он уснул. Некоторое время она смотрела на бледное лицо, на два пятна лихорадочного румянца, на потрескавшиеся от жара губы, на растрепанные, тронутые сединой, влажные от пота волосы. Друг... Кому рассказать, не поверят. Разумеется, он еще не раз усомнится в ней. К тому же, похоже, у всех королей весьма тяжелые характеры. Да и сюрпризов еще впереди будет много. Но судьба – неумолимая дама: как ни сопротивлялся Торин, а она пинками погнала их туда, куда нужно ей. Выходит, всякое сопротивление предначертанному бесполезно?
Внезапно Кристэль почудилось, что все вокруг изменилось. Вместо бревенчатых стен – тесаный узорчатый камень. Торин так же лежит в кровати, правда, более широкой. Лицо его бледно, а на свежих повязках расползаются пятна крови. И кто-то тихо говорит:
– Сделано все, что возможно. Его раны смертельны. К утру он умрет.
Кристэль судорожно вдохнула, вскочила на ноги, выныривая из страшного видения. На мгновение ей почудились бездонные глаза Саурона, усмешка на его губах.
«Тебе не удастся нас сломить. Подобной судьбе мы будем сопротивляться до последнего»
Дверь приоткрылась, и в комнату зашла Мирис с кувшином ягодного морса.
– Утром Ируфь приедет, – тихо проговорила молодая женщина. – Ардис рассказала мне, как он вытаскивал товарищей из реки.
Кристэль кивнула, потом сказала:
– Мирис, завтра я поговорю с Хьюриром и Келостом. Вам всем лучше уйти в Эсгарот.
– Почему?
– Времена меняются. Здесь было относительно спокойно, но сейчас, когда я ехала сюда, я видела следы орочьего отряда. И мне это не нравится. Как и то, что пауки забрались в эту часть леса.
Мирис охнула:
– Будет война?
– Не знаю. Но новости очень тревожные. И, если что, вас просто сметут.
Торин шевельнулся, открыл глаза. Кристэль тут же склонилась над ним:
– Пить хочешь?
– Да.
Мирис протянула девушке кувшин с морсом.
Немного позже заглянули Фили и Кили.
– Как Торин?
– Ему лучше. Он спит.
– Хорошо, что ты вернулась...
– …и что вы помирились с Торином. Кили, останешься дежурить с Кристэль? А с середины ночи я тебя сменю.
– Конечно.
Девушка улыбнулась.
– Спасибо. Сами-то вы как?
– Обошлось. Немного знобило, но нас напоили какими-то травами и… вроде как, мы в норме, – пожал плечами Фили.
– Знаете, парни, я рада, что мы все снова вместе.
Братья весело переглянулись:
– Мы тоже рады, что все недоразумения остались в прошлом.
– Тогда дежурить, пожалуй, мы будем втроем.
Ночь выдалась тяжелая. Торин то затихал, то метался в бреду. Что-то кричал хриплым шепотом на непонятном языке («Отдает команды на кхуздуле» – пояснил Кили), а потом затихал, еле слышно звал кого-то, и напряженно вслушивавшейся эльфийке несколько раз чудилось имя Галадриэль. А потом порывался куда-то бежать и тогда братья прижимали Торина к постели, а Кристэль шептала успокаивающие слова и гладила его по лицу.
В предрассветных сумерках жар спал, и Торин открыл глаза. Племянники и Кристэль сидели у его кровати. Кили спал, уткнувшись лбом в деревянную спинку, Фили сидел на полу в изголовье. Глаза его тоже были закрыты. Кристэль дремала на стуле, голова девушки склонилась к плечу. Король гномов еле слышно вздохнул. Когда-то он так же сидел с мальчишками, когда они болели. Теперь оба всю ночь напролет дежурили у его постели... Как быстро они выросли и как повзрослели за время похода! Его племянники, которые были ему как сыновья. Неразлучники, как удачно назвала их Кристэль.
Торин усмехнулся одними губами. Кто мог знать, что эльф, девушка-следопыт, ворвется в его жизнь и решительно займет в ней место? Что он, Торин, будет беспокоиться за нее и, в конце концов, признает ее одной из отряда? И станет ей другом. И еще извинится перед ней. Несмотря на то, что она по-прежнему не раскрывает свои секреты…
«Но, во имя Дурина, как же тяжело с ней держать себя в руках!»
Он шевельнулся, и Кристэль тут же открыла глаза.
– Как ты? – шепотом спросила девушка.
Торин некоторое время молчал, потом отозвался:
– Хорошо. Ты не могла бы разбудить парней и выйти на некоторое время?
Кристэль кивнула. С братьев тут же слетел сон, едва они поняли, что Торин пришел в себя. Стоя за дверями, Кристэль слышала их радостные голоса и негромкий смех. Затем выглянул Кили: